Le savant de Dieu
FERNAND CROMBETTE
Un catholique français
Français
English (UK)
English (USA)
Dutch
ελληνικά
Español
Slovenčina
Pусский
Polski
Une vision de la Création et du monde antique conforme aux Livres saints
Fernand Crombette pourrait être perçu comme un savant d’une autre époque… Autodidacte, chercheur solitaire, confiné dans son cabinet de travail ou fréquentant assidûment les bibliothèques, travaillant pour la postérité sans souci de se faire connaître ou reconnaître, tôt levé, étudiant sans répit, il semble vouloir s’effacer entièrement derrière son œuvre. Aussi voulut-il rester discret, inconnu, et signait-il ses ouvrages ‘un catholique français’.
Son œuvre fut entièrement écrite entre 1933 et 1966, à l’issue d’une carrière administrative bien remplie. Elle aborde de nombreuses disciplines en jetant sur chacune d’entre elles un éclairage nouveau, né d’un esprit de synthèse remarquable et appuyé sur une conviction profonde de l’inerrance scientifique et historique de la Bible. Cette certitude – étrangère à l’esprit moderne – fut renforcée, naturellement, par les découvertes qu’il lui fut donné d’accomplir.
Genèse d’une œuvre
Tout commence par un tableau, une composition sur le thème des Saintes Femmes au Tombeau que sa fille, Liane, doit réaliser à l’occasion de ses études à l’Ecole des Beaux-Arts. Désireux de l’aider dans la reconstitution historique du thème, Fernand Crombette ouvre sa Bible et tombe providentiellement sur le verset suivant : “Cependant, Dieu, notre Roi, dès avant les siècles, a opéré le salut au milieu de la terre” ( Vulgate, Ps. LXXIII, v. 12). Il s’arrêtât sur ce verset que tant de chrétiens ont lu sans y prêter attention.
Une pensée prend alors corps dans son esprit : si la Bible dit vrai, alors Jérusalem est au centre du monde… Il découvrit d’ailleurs plus tard, à l’occasion de ses recherches, que le prémontré, P. Placet, avait écrit, en 1668, un ouvrage intitulé ‘Où il est prouvé qu’avant le Déluge, il n’y avait point d’îles et que l’Amérique n’était point séparée du reste du monde’. En revanche, il connaissait la thèse de l’astronome allemand, Alfred Wegener, sur la dérive des continents[1]. Il se rend alors dans les bibliothèques puis à l’Université de Grenoble pour disposer des cartes géologiques et bathymétriques nécessaires et s’applique à reconstituer le continent primitif que les géographes appellent aujourd’hui pangée.
L’idée de Fernand Crombette – que l’on pourrait qualifier de géniale – fut de ne pas s’arrêter aux contours actuels des continents, variable selon le niveau des mers, mais de prendre en compte l’extrême bord du talus continental à la cote -2000 mètres, c’est-à-dire là où le fond marin change brusquement de pente pour aller rejoindre, à -4000 mètres, la fosse abyssale. Idée de génie puisque les forages sous-marins actuels confirment, 60 ans après, que le socle granitique continental, par-dessous les sédiments marins, s’arrête bien en ce point. Cette conception était aussi inspirée de la Bible puisque Fernand Crombette avait repris la thèse cosmogonique de Kant selon laquelle les ‘eaux d’en haut’, séparées par Dieu lors de la Création, formaient un anneau aqueux autour de la terre, anneau dont la chute progressive alimenta les quarante jours de pluie du Déluge.
Après avoir posé les hypothèses de son travail, Fernand Crombette reconstitue complètement, entre 1933 et 1945, le puzzle du continent primitif, avec les bancs et îles aujourd’hui dispersés sur le fond basaltique des mers ainsi que le chemin exact parcouru par chacune des masses continentales, dans la dérive. Le résultat confond l’imagination : le continent unique primitif avait reçu la forme régulière et harmonieuse d’une fleur à huit pétales dont Jérusalem occupait le centre. Il convient de souligner que ce travail a débuté non à partir de ce centre – ce qui aurait pu influer sur le raisonnement – mais à partir des îles Falkland et la pointe de l’Amérique du sud. C’est là son ‘Essai de géographie… divine’ dans lequel il explique la surface et l’orographie du monde.
De la géographie aux écritures antiques
Ce travail accompli, Fernand Crombette aborde nécessairement la Bible avec un regard différent et il s’interroge sur l’incompatibilité qui existe aujourd’hui entre les chronologies communément répandues de l’histoire de l’Antiquité et la chronologie biblique. En 1830, Champollion avait situé les premières dynasties égyptiennes, modifiant ainsi ses propres estimations précédentes, au sixième millénaire avant Jésus-Christ, date incompatible par ailleurs avec le terme de -2348 alors communément admis pour le Déluge.
Fernand Crombette habitait, depuis 1937, Tournai, en Belgique. Il se rend alors logiquement à Bruxelles, à la Fondation égyptologique Reine Elisabeth, pour s’initier à la lecture des hiéroglyphes. Il ne tarde pas à remettre en cause la méthode de déchiffrement de Champollion. La fameuse pierre de Rosette, point de départ du travail de Champollion, représente un décret du pharaon grec Ptolémée V Epiphane. Les hiéroglyphes y traduisent, en réalité, le texte grec. Le choix de certains pictogrammes pour figurer phonétiquement les lettres grecques des noms propres, en l’occurrence Ptolémée et Cléopâtre, n’implique nullement que ce mode de transcription soit applicable aux noms communs qui existaient en copte monosyllabique, langue de l’Egypte antique, avant que l’on songe à les écrire. La pierre de Rosette ne saurait donc servir de référence et de point de départ pour le déchiffrement des inscriptions royales des dynasties égyptiennes.
La découverte de Fernand Crombette est la suivante : les hiéroglyphes peuvent et doivent se lire comme un rébus composé en copte ancien. La méthode est d’ailleurs la même pour toutes les langues primitives. Ainsi, au lieu d’avoir recours à une langue artificielle – d’ailleurs incertaine et imprononçable – telle qu’elle est conçue par les protagonistes de la méthode de Champollion, Crombette propose de lire directement les hiéroglyphes dans une langue connue qui s’est transmise jusqu’à nous par l’entremise des linguistes arabes et de la communauté copte survivante.
En appliquant avec soin cette méthode, Fernand Crombette obtient une reconstitution minutieuse de la généalogie de toutes les dynasties qu’il présente dans son histoire de l’Egypte autrement intitulée ‘Le livre des noms des rois d’Egypte’ (15 volumes), résumée dans sa ‘Véridique histoire de l’Egypte antique’ (3 volumes) et sa ‘Chronologie de l’Egypte pharaonique’. Etonnement, on peut y découvrir que Misraïm (Rê), fondateur éponyme de l’Egypte, n’est autre que le fils de Cham (Amon), lui-même fils aîné de Noé, et que, en outre, l’arrivée de Misraïm en Egypte suit de très près la dispersion des peuples consécutive à Babel, en 2197 ac.
Ce nouveau résultat, conforme aux écrits bibliques, incite Fernand Crombette à poursuivre son travail. Il déchiffre, par la méthode du rébus en copte, les hiéroglyphes des peuples voisins, ethniquement – et donc linguistiquement, pense-t-il – liés aux Egyptiens. Il l’applique dans un premier temps aux glyphes crétois. Il apparaît alors que le premier roi de Crête n’est autre que le fils du premier roi de la première dynastie égyptienne. De là, ses ‘Clartés sur la Crête’, en trois volumes, qui abordent la chronologie des trois dynasties crétoises ainsi que l’histoire de chacun des rois.
Vient ensuite l’histoire des Hittites en deux volumes, intitulée ‘Le vrai visage des fils de Heth’, second fils de Canaan (2321 ac – 2121 ac). Fernand Crombette y déchiffre le parcours de chaque souverain hittite. Il s’arrête spécialement sur l’histoire des rois qui donneront à l’Egypte sa quinzième dynastie, dite Hyksos, jusqu’à la destitution du 95ème et dernier roi de Djérablous, emmené par les Assyriens à Ninive en 717 ac.
Fernand Crombette s’arrête ensuite aux origines du royaume étrusque et aux fondations d’Athènes par Cécrops, en 1557 ac, d’Argos par Agénor, en 1552 ac, de Thèbes par Cadmos, en 1493 ac. Dès lors, la présence des souverains des premières dynasties égyptiennes dans la mythologie grecque s’éclaire : Chronos (Luhabim), Héra (Téleuté), Zeus (Ludim), Poséidon (Nephtuim), à titre d’exemples. Ces ouvrages donnent une clé nouvelle à la compréhension de l’évhémérisme. Evhémère, philosophe grec du IVème siècle avant Jésus-Christ, les Pères de l’Eglise après lui, ont soutenu que les mythes sont des récits imagés nés d’événements historiques et que les dieux et héros de ces mêmes mythes sont des mortels divinisés après la mort.
Genèse et préhistoire
Après une longue étude de la géologie, de l’onomastique et de la toponymie antiques, il s’intéresse aux patriarches antédiluviens et aux fils de Noé jusqu’au partage des terres né de Babel. Naît alors la ‘Synthèse préhistorique et esquisse assyriologique’ (2 volumes).
Son travail constant et continu sur l’œuvre déjà réalisée l’amène au déchiffrement d’une des nombreuses inscriptions crétoises, toujours selon la même méthode. Nouvelle découverte puisqu’il s’agit de la participation du 31ème roi de la première dynastie crétoise qui assiste aux funérailles de Jacob, père de Joseph. Il confronte sa lecture à celle d’un autre texte, égyptien celui-là, qui relate un événement sensiblement identique : ‘Etant en marche vers la demeure cachée du Chef, un prodige se produisit lorsqu’on arriva à l’étape qui est aux confins : le fleuve, torrentueux, grossi, bouillonnait et avait fortement débordé ; la volonté du maître du Ciel fit que la compagnie aboutit, sans dommage et rapidement, à la rive opposée, par l’action du grand prophète’. Or, la Genèse, au cinquantième chapitre, qui relate les funérailles de Jacob, ne fait aucune mention de ce prodige. Fernand Crombette écrit alors à ce sujet : ‘l’hébreu tel qu’on le conçoit aujourd’hui est une langue flexionnelle dite sémitique. Est-on sûr que la langue dont se servit Moïse était aussi flexionnelle et sémitique ?’. Cette question marque une nouvelle étape dans son processus de réflexion. Il se réfère alors à la Bible : quand Abraham, sur l’ordre de Dieu, se rend en pays de Canaan (frère de Misraïm, fondateur de l’Egypte), il se trouve isolé, avec sa tribu, en pays chamite. Il paraît donc probable qu’Abraham et ses descendants se mirent à parler le cananéen, ce qui est confirmé en Isaïe (XIX, 18) puisque les Hébreux parlaient alors le cananéen, langue sœur de l’égyptien (qu’utilisait sans doute Moïse, élevé à la cour d’Egypte, et qui s’est conservée par le biais du copte).
Crombette suggère alors que la lecture syllabique de l’hébreu devrait pouvoir se comprendre en donnant aux lettres hébraïques une lecture par le copte ancien. Il entreprend dès lors une traduction mot à mot du passage de la Genèse relatant les funérailles de Jacob. Le fruit de ses efforts ne tarde pas. Il obtient la traduction suivante : ‘Et, tandis que, dans un religieux respect, Joseph s’avançait sous le poids de la douleur vers Canaan en vue de faire arriver le deuil à Heth, les eaux, emportées au point culminant, se dressèrent contre le cortège en marche. Mais sur une vraie grande parole de celui qui exerçait la fonction du deuil, les flots puissamment agités cessèrent de couler, rebroussèrent chemin, se tinrent en repos et se turent, et la troupe considérable passa outre l’eau du torrent qui fait la limite de l’héritage des fils engendrés de Rê (Misraïm) et s’inclina devant Celui qui est substantiellement et que craint l’Hébreu d’Héliopolis’.
Convaincu par cet exercice du bien-fondé de son intuition, Crombette entreprend la traduction de la Genèse jusqu’au XIème chapitre ainsi que de certains passages caractéristiques de la Bible, publiée ensuite dans son ouvrage intitulé ‘La Révélation de la Révélation’, édité peu avant sa mort, épuisé depuis. Cette méthode affinée prend pour supposition que la langue originelle de la Bible était le copte, langue monosyllabique de Moïse. Les traductions obtenues, loin de contredire le contenu théologique et moral de l’Ecriture Sainte, donnent des explications détaillées des faits historiques qu’elles relatent.
Autre exemple, la malédiction de Canaan après l’ivresse de Noé. Cham étant le seul coupable selon le texte classique, il est difficile de comprendre cette imprécation. La traduction obtenue selon la nouvelle méthode montre que c’est justement la curiosité de Canaan qui fut la cause de son châtiment. Et cette question n’est pas seulement livresque, puisque Fernand Crombette peut ainsi expliquer comment, en 2187 ac, les Pa-Ludjim (ie ceux de Ludim, nom biblique de Thoth-Mercure) qui devinrent les Philistins, envahirent le territoire attribué à Heth, entre Hébron et Gaza. Ils sont donc descendants de Cham, mais par Misraïm.
Le texte continu de cette traduction fait l’objet d’un autre ouvrage : ‘La Genèse, cette incomprise’, quant à lui, encore disponible[2].
Il est intéressant de souligner qu’après Divino afflante dans laquelle il souligne l’attention à porter aux études bibliques, le pape Pie XII, dans l’encyclique Humani Generis du 12 août 1950, avertit clairement que les onze premiers chapitres de la Genèse appartiennent ‘au genre historique en un sens vrai que les exégètes devront étudier encore’[3].
L’affaire Galilée
Dernier aspect du travail de Fernand Crombette : l’affaire Galilée. Ayant compris par les études précédentes à quel point la Révélation, traduite par le copte ancien, éclairait les observations des sciences profanes et apportait une vision cohérente à l’histoire de l’humanité, il se demande si les juges de Galilée qui s’étaient appuyés sur les Saintes Ecritures pour condamner le système héliocentrique, n’avaient pas eu raison. Il s’interroge d’autant plus que les traductions par le copte de plusieurs psaumes décrivent, dans les paroles de Dieu, les différents mouvements de la terre, et ces mouvements sont géocentriques. Crombette ré-ouvre alors le dossier de deux expériences de Michelson. Celui-ci, premier prix Nobel américain, avait tenté, de 1887 à 1925, de mettre en évidence l’influence du déplacement de la terre dans l’espace, se basant sur la vitesse apparente de la lumière. De ses nouvelles conclusions, Crombette devaient tirer deux nouveaux volumes sous le titre ‘Galilée avait-il tort ou raison ?’.
De ces découvertes successives, il découle que Jérusalem, lieu où s’opéra la Rédemption, n’est pas seulement au centre de la Terre comme l’indique le Psaume 73, mais qu’elle serait encore au centre du monde. L’univers géocentrique est alors, plus encore, christocentrique, puisque le Christ y est mort sur la Croix. C’est ce qu’affirme saint Paul : ‘C’est en Jésus-Christ qu’ont été créées toutes choses… tout a été créé par Lui et pour Lui.’ (Col. I, 16).
Des Saintes Femmes au Tombeau à Jérusalem centre de la Terre et de l’univers, un pas, un seul, celui de quelques décennies au service de la science et de la vérité. La citation devenue légendaire de Fernand Crombette restera le reflet de son travail :
La foi, loin d’être l’éteignoir de la science et de l’esprit, en est la lumière véritable.
Pour toute information complémentaire :
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son oeuvre
Adresse postale : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
[1] A-L. Wegener, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] Cf catalogue sous le titre ‘La Genèse à redécouvrir’.
[3] Pie XII, Humani Generis. Vatican, 1950 : « Et en particulier, il Nous faut déplorer une manière vraiment trop libre d’interpréter les livres historiques de l’Ancien Testament, dont les tenants invoquent à tort, pour se justifier, la lettre récente de la Commission Pontificale biblique à l’Archevêque de Paris, Cette lettre, en effet, avertit clairement que les onze premiers chapitres de la Genèse, quoiqu’ils ne répondent pas exactement aux règles de la composition historique, telles que les ont suivies les grands historiens grecs et latins et que les suivent les savants d’aujourd’hui, appartient néanmoins au genre historique en un sens vrai, que des exégètes devront étudier encore et déterminer… »
The Work of a “French Catholic” Fernand Crombette
Fernand Crombette could be viewed as a scholar of a different epoch. A self-taught, solitary researcher, confined in his study-office or diligently frequenting the libraries; working for Posterity without worry of being made known or recognized. Early to rise, studying without respite, he seemed to want to be buried entirely beneath his work. He also wanted to remain discreet and unknown, signing his works simply as “a French Catholic”.
His works were entirely written between 1933 and 1966, after retirement from a full administrative career. The works touch on numerous disciplines and cast upon each of them new light; born from a mind of remarkable synthesis and supported upon the profound conviction of the scientific and historic inerrancy of the Bible. This certitude – foreign to the modern mind – was reinforced, naturally, by the discoveries that were given to him to accomplish.
Genesis of a work
It all began with a painting, a composition on the theme of the Holy Women at the Tomb that his daughter, Liane, had to make during the course of her studies at the School of Fine Arts in Lille. Wanting to aid her in the historical reconstruction of the theme, Fernand Crombette opened his Bible. It fell providentially upon the following verse “But God is our king before ages: he hath wrought salvation in the midst of the earth.” (Vulgate Ps. LXXIII, v. 12). He paused upon this verse; a verse that so many Christians have read without paying particular attention.
A thought then took form in his mind: if the Bible speaks the truth, then Jerusalem is at the center of the world… He discovered – however much later – during the course of his research, that the Premonstratensian monk P. Placet had written in 1668, a work entitled “Where it is proved that before the Deluge, there were no islands and that America was not separated from the rest of the world”. On the other hand, he knew the thesis of the German astronomer Alfred Wegener, about the drift of the continents [1]. He then went to the local library (since the University of Grenoble pretended to have nothing after he had mentioned the word “Atlantis”) in order to have the necessary geologic and bathymetric maps, and applied himself to the reconstruction of the primeval continent that the geographers today call Pangaea.
The idea of Fernand Crombette – which one could describe as genius – was that of not stopping at the current contours of the continents, varying and defined according to the level of the seas; but instead, of taking account of the outer edge of the continental slope at the depth of -2000 meters. It is here where the seabed changes abruptly in slope to reach, at -4000 meters, the abyssal depths. A brilliant idea, since sub-marine drillings of today confirm, decades later, that the continental granite base, beneath the marine sediments, in fact stops at this point. This conception was also inspired by the Bible since Fernand Crombette had taken up the cosmogonic thesis of Kant according to which the “waters above the firmament” – separated by God during the Creation – formed an acqueous ring around the earth; a ring of which the progressive fall fed the 40 days of rain of the Deluge.
After having posed the hypothesis of his work, Fernand Crombette completely reconstructed, between 1933 and 1945, the puzzle of the primeval continent; with the banks and isles today dispersed upon the basaltic foundation of the seas, as well as the exact path run by each of the continental masses in their drift to their present positions. The result confounds the imagination: the primeval single continent took on the symmetric and harmonious form of a flower, having eight petals, of which Jerusalem occupied the center! It should be underlined that this work began NOT by a departure from the center – which could have influenced his reasoning – but by starting from the Falkland Islands and the tip of South America. This work is his “ESSAY ON DIVINE GEOGRAPHY”, in which he explains the surface and the orography of the world.
From Geography to Ancient Writing
This work accomplished, Fernand Crombette necessarily approached the Bible with a different perspective and he questioned himself on the incompatibility that exits today between the chronologies commonly taught of the history of Antiquity and that of the biblical chronology. In 1830, Champollion had situated the first Egyptian dynasties (thus modifying his own previous estimates) to the 6th millennium B.C., a date thus incompatible with the marker of 2348 B.C. then commonly accepted for the Deluge.
Fernand Crombette had been living since 1937 in Tournai, Belgium. He thus went to Brussels, logically, to the Egyptology Foundation of Queen Elisabeth, in order to familiarize himself with the reading of hieroglyphics. He did not long delay in challenging the method of decipherment of Champollion. The famous Rosetta Stone, the starting point of the work of Champollion, represents a decree of the Greek Pharaoh Ptolemy V Epiphanes [210-180 BC]. In reality, those hieroglyphs translated the Greek text, and not vice-versa. The choice of certain pictograms in order to depict phonetically the Greek letters of proper names (in this case “Ptolemy” and “Cleopatra”), does not at all imply that this mode of transcription would be applicable to common nouns that existed in monosyllable Coptic, the language of ancient Egypt, at a time before one had even dreamed of writing letters. The Rosetta Stone would not then have served as a reference and as a point of departure for the decipherment of royal inscriptions of the Egyptian dynasties.
The discovery of Fernand Crombette is the following: the hieroglyphs can and must be read as a rebus composed in ancient Coptic. The method is, moreover, the same for all the primeval languages. Thus, instead of having recourse to an artificial language – and moreover uncertain and unpronounceable, such as that conceived by the protagonists of the method of Champollion – Crombette proposes that of directly reading the hieroglyphs in a known language which has been transmitted up to our day by means of Arab linguists and of the surviving Coptic community.
In carefully applying this method, Fernand Crombette obtained a very detailed reconstruction of the genealogies of all the dynasties, which he presents in his history of Egypt otherwise entitled “‘LE LIVRE DES NOMS DES ROIS D’EGYPTE” (The Book of the Names of the Kings of Egypt) in 16 volumes; summarized in his “VERIDIQUE HISTOIRE DE L’EGYPTE ANTIQUE” (True History of Ancient Egypt) in three volumes, and his “CHRONOLOGIE DE L’EGYPTE PHARAONIQUE” (Chronology of Pharoanic Egypt). Astonishingly, one can discover there that Misraïm (Rê), eponymous founder of Egypt, is none other than the son of Cham (Amon), himself the eldest son of Noah; and that, moreover, the arrival of Misraïm in Egypt followed quite quickly after the Dispersion of peoples consequent to Babel, in 2197 B.C.
This new result, conforming to the biblical writings, urged Fernand Crombette to pursue his work. He deciphered, by the method of the rebus and Coptic, the hieroglyphs of neighboring peoples; ethnically – and thus linguistically, thought he – linked to the Egyptians. He applied this method in a first attempt to the Cretan glyphs. It then appeared that the first king of Crete was none other than the son of the first king of the first Egyptian dynasty. From there, his “CLARTES SUR LA CRETE” (Light on Crete), in three volumes, which touches upon the chronology of three Cretan dynasties as well as the history of each of the kings.
Next came the history of the Hittites in two volumes, entitled “LE VRAI VISAGE DES FILS DE HETH” (The True Face of the Sons of Heth), the second son of Canaan (2321 – 2121 B.C.). Fernand Crombette there deciphered the course of each Hittite ruler. He paused especially upon the history of the kings which had given to Egypt its 15th dynasty, called Hyksos, as far as the de-throning of the 95th and last king of Djérablous, led away captive by the Assyrians to Nineveh in 717 B.C.
Fernand Crombette then paused at the origins of the Etruscan Kingdom and at the foundations of Athens by Cécrops, in 1557 B.C.; of Argos by Agénor, in 1552 B.C.; and of Thèbes by Cadmus, in 1493 B.C. From thence, the presence of rulers of the first Egyptian dynasties in Greek mythology becomes clear: Chronos (Luhabim), Héra (Téleuté), Zeus (Ludim), Poséidon (Nephtuim), to name some examples. These works give a new key to the understanding of euhemerism (the theory that mythology has its origins in history, the gods being deified heroes of the past). Evhémère, a Greek philosopher of the fourth century before Christ, and the Fathers of the Church after him, had held that the myths are imaginary narratives born of historic events; and that the gods and heroes of these myths are mortals divinized after their deaths.
Genesis and prehistory
After a long study of geology, of onomastics [the meaning of names], and of ancient toponomy [the study of place names], he interested himself in the antediluvian patriarchs and in the sons of Noah up to the division of the earth birthed from Babel. Thus was born the “SYNTHESE PREHISTORIQUE ET ESQUISSE ASSYRIOLOGIQUE” (Prehistoric Synthesis and Assyriological Sketch) in two volumes.
His constant and continual labors upon the work already completed led him into the decipherment of one of numerous Cretan inscriptions, always following the same method. One day, whilst using his method to study a Cretan inscription, he found that it dealt with the participation of the 31st King of the first Cretan dynasty who attended the funeral services of Jacob, father of Joseph. He compared his reading to that of another text, that of the Egyptian, which related an event outwardly identical: ‘Whilst on the way to the Chief’s hidden resting place, a marvelous event occurred when [the company] arrived at the stage which is at the border [of Egypt]; the river, torrential, swollen and turbulent, had greatly overflowed; [but] the will of the Master of Heaven allowed the cortege to succeed, rapidly and without harm, in reaching the opposite bank – through the action of the great prophet.’. Now Genesis, in the 50th chapter – which relates Jacob’s funeral – makes no mention of this prodigy. Fernand Crombette wrote thusly on this subject: “Hebrew such as we conceive it today is an inflected language called Semitic. Are we certain that the language used by Moses was also inflected and Semitic?” This question marked a new stage in the processes of his reflection. He then referred to the Bible: when Abraham, on the order of God, takes himself into the country of Canaan (Canaan was the brother of Misraïm, the founder of Egypt), he finds himself isolated, with his tribe, in a Hamitic country. It appears thus probable that Abraham and his descendants began to speak the Canaanite language; which is confirmed in Isaiah XIX:18, since the Hebrews then spoke Canaanite, a sister language of Egyptian (which Moses undoubtedly used, raised in the court of Egypt, and which is generally conserved by the Coptic language).
Crombette would then suggest that the syllabic reading of Hebrew would be able to be understood in giving to the Hebrew letters a reading “through” ancient Coptic. He then undertook a word-by-word translation of the passage of Genesis relating the funeral rites of Jacob. The fruit of his efforts did not take long. He obtained the following translation: ‘and while, with religious respect, Joseph advanced under the weight of sorrow towards Canaan in view of bringing the funeral procession to Heth; the waters, carried to the highest point, arose against the marching procession. But on a true great word of he who exercised the direction of the funeral [procession], the powerfully agitated waves stopped flowing; turned back, held themselves in repose and fell silent; and the considerable troop passed over the water of the torrent which marks the limit of the inheritance of the sons begotten by Rê (Misraïm) and bowed before Him Who is substantially and Whom the Hebrew of Heliopolis fears.
Convinced by this exercise of the merit of his intuition, Fernand Crombette undertook the translation of Genesis up to the 11th chapter, as well as certain well-known passages of the Bible. This was later published in his book entitled “THE REVELATION OF REVELATION”, edited shortly before his death in 1970 (since out of print). This particularized methodology takes for supposition that the original language of the Bible was Coptic, the monosyllabic language of Moses. The translations arrived at – far from contradicting the theological and moral content of Holy Scripture – give detailed explications of the historic facts that they relate.
As another example, the curse of Canaan after the inebriation of Noah. Cham being the sole culprit according to the classical text, it is difficult to understand this imprecation upon Canaan. The translation obtained according to the new method shows that it is more precisely the curiosity of Canaan that was the cause of his punishment. And this question is not only an academic matter, since Fernand Crombette can thus explain why, in 2187 AC, the Pa-Ludjim people (i.e., those of Ludim, the Biblical name of Thoth-Mercury) who become the Philistines (Palestinians), would invade the territory assigned to Heth, between Hebron and Gaza. They are thus descendants of Ham, but by Misraïm.
The continuous text of this translation became the object of another work: “GENESIS, THE NON-UNDERSTOOD” (regarding which, is still available)[2].
It is interesting to note that after Divino afflante (1943), in which he underlined the attention needed to be brought into biblical studies, Pope Pius XII, in the encyclical Humani Generis of August 12, 1950, clearly warned that the first 11 chapters of Genesis pertain “to history in a true sense, which must be further studied and determined by exegetes”[3].
The Galileo Affair
We come now to the last aspect of Fernand Crombette’s work: the Galileo Affair. Having understood from the preceding studies how much Revelation, translated by the ancient Coptic, illuminated the observations of the secular sciences and brought a coherent vision to the history of humanity, he asked himself whether the judges of Galileo – who had supported themselves upon the Holy Scriptures to condemn the heliocentric system – were not perhaps actually right. He asked himself all the more so, since the translations by the Coptic of several psalms describe – in the words of God – the different movements of the earth: and these movements are geocentric. Crombette then re-opened the file on two of Michelson’s experiments. Michelson, the first American Nobel Prize winner, had attempted, from 1887 to 1925, to measure and evidence the influence of the displacement of the earth in space, based on the apparent speed of light. From his new conclusions, Crombette would draw two new volumes under the title “GALILEE AVAIT-IL TORT OU RAISON?” (Galileo: Wrong or Right?).
From these successive discoveries, there was unveiled that Jerusalem, the place where the Redemption was worked, is not only at the center of the Earth – as Psalm 73 indicates – but that it would even be at the center of the cosmos! This geocentric universe is thus, moreover, Christo-centric, since Christ died there upon the Cross. This is what St. Paul affirms: “For in Him were all things created… all things were created by Him and in Him.” (Col. I:16).
From the Holy Women at the Tomb in Jerusalem, to the center of the Earth and of the universe: a step, one only; and that leading to some few decades in the service of science and truth.
This quote-become-legendary of Fernand Crombette will remain a reflection of his work:
Faith, far from being the extinguisher of science and mind, is its true light.
[1] A-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] cf catalogued under the title “LA GENESE A REDECOUVRIR” (A Rediscovery of Genesis).
[3] Pius XII, Humani Generis. Vatican, 1950: “In a particular way must be deplored a certain too free interpretation of the historical books of the Old Testament. Those who favor this system, in order to defend their cause, wrongly refer to the Letter which was sent not long ago to the Archbishop of Paris by the Pontifical Commission on Biblical Studies.[13] This letter, in fact, clearly points out that the first eleven chapters of Genesis, although properly speaking not conforming to the historical method used by the best Greek and Latin writers or by competent authors of our time, do nevertheless pertain to history in a true sense, which however must be further studied and determined by exegetes…”
The Work of a “French Catholic”, Fernand Crombette
Born at Loos, France – September 24, 1880
Departed at Froidmont, Belgium – November 13, 1970
A vision of Creation and of the Ancient World in conformity with Holy Writ
Fernand Crombette could be viewed as a scholar of a different epoch. A self-taught, solitary researcher, confined in his study-office or diligently frequenting the libraries; working for Posterity without worry of being made known or recognized. Early to rise, studying without respite, he seemed to want to be buried entirely beneath his work. He also wanted to remain discreet and unknown, signing his works simply as “a French Catholic”.
His works were entirely written between 1933 and 1966, after retirement from a full administrative career. The works touch on numerous disciplines and cast upon each of them new light; born from a mind of remarkable synthesis and supported upon the profound conviction of the scientific and historic inerrancy of the Bible. This certitude – foreign to the modern mind – was reinforced, naturally, by the discoveries that were given to him to accomplish.
Genesis of a work
It all began with a painting, a composition on the theme of the Holy Women at the Tomb that his daughter, Liane, had to make during the course of her studies at the School of Fine Arts in Lille. Wanting to aid her in the historical reconstruction of the theme, Fernand Crombette opened his Bible. It fell providentially upon the following verse “But God is our king before ages: he hath wrought salvation in the midst of the earth” (Vulgate Ps. LXXIII, v. 12). He paused upon this verse; a verse that so many Christians have read without paying particular attention.
A thought then took form in his mind: if the Bible speaks the truth, then Jerusalem is at the center of the world… He discovered – however much later – during the course of his research, that the Premonstratensian monk P. Placet had written in 1668, a work entitled “Where it is proved that before the Deluge, there were no islands and that America was not separated from the rest of the world”. On the other hand, he knew the thesis of the German astronomer Alfred Wegener, about the drift of the continents [1]. He then went to the local library (since the University of Grenoble pretended to have nothing after he had mentioned the word “Atlantis”) in order to have the necessary geologic and bathymetric maps, and applied himself to the reconstruction of the primeval continent that the geographers today call Pangaea.
The idea of Fernand Crombette – which one could describe as genius – was that of not stopping at the current contours of the continents, varying and defined according to the level of the seas; but instead, of taking account of the outer edge of the continental slope at the depth of -2000 meters. It is here where the seabed changes abruptly in slope to reach, at -4000 meters, the abyssal depths. A brilliant idea, since sub-marine drillings of today confirm, decades later, that the continental granite base, beneath the marine sediments, in fact stops at this point. This conception was also inspired by the Bible since Fernand Crombette had taken up the cosmogonic thesis of Kant according to which the “waters above the firmament” – separated by God during the Creation – formed an acqueous ring around the earth; a ring of which the progressive fall fed the 40 days of rain of the Deluge.
After having posed the hypothesis of his work, Fernand Crombette completely reconstructed, between 1933 and 1945, the puzzle of the primeval continent; with the banks and isles today dispersed upon the basaltic foundation of the seas, as well as the exact path run by each of the continental masses in their drift to their present positions. The result confounds the imagination: the primeval single continent took on the symmetric and harmonious form of a flower, having eight petals, of which Jerusalem occupied the center! It should be underlined that this work began NOT by a departure from the center – which could have influenced his reasoning – but by starting from the Falkland Islands and the tip of South America. This work is his “ESSAY ON DIVINE GEOGRAPHY”, in which he explains the surface and the orography of the world.
From Geography to Ancient Writing
This work accomplished, Fernand Crombette necessarily approached the Bible with a different perspective and he questioned himself on the incompatibility that exits today between the chronologies commonly taught of the history of Antiquity and that of the biblical chronology. In 1830, Champollion had situated the first Egyptian dynasties (thus modifying his own previous estimates) to the 6th millennium B.C., a date thus incompatible with the marker of 2348 B.C. then commonly accepted for the Deluge.
Fernand Crombette had been living since 1937 in Tournai, Belgium. He thus went to Brussels, logically, to the Egyptology Foundation of Queen Elisabeth, in order to familiarize himself with the reading of hieroglyphics. He did not long delay in challenging the method of decipherment of Champollion. The famous Rosetta Stone, the starting point of the work of Champollion, represents a decree of the Greek Pharaoh Ptolemy V Epiphanes [210-180 BC]. In reality, those hieroglyphs translated the Greek text, and not vice-versa. The choice of certain pictograms in order to depict phonetically the Greek letters of proper names (in this case “Ptolemy” and “Cleopatra”), does not at all imply that this mode of transcription would be applicable to common nouns that existed in monosyllable Coptic, the language of ancient Egypt, at a time before one had even dreamed of writing letters. The Rosetta Stone would not then have served as a reference and as a point of departure for the decipherment of royal inscriptions of the Egyptian dynasties.
The discovery of Fernand Crombette is the following: the hieroglyphs can and must be read as a rebus composed in ancient Coptic. The method is, moreover, the same for all the primeval languages. Thus, instead of having recourse to an artificial language – and moreover uncertain and unpronounceable, such as that conceived by the protagonists of the method of Champollion – Crombette proposes that of directly reading the hieroglyphs in a known language which has been transmitted up to our day by means of Arab linguists and of the surviving Coptic community.
In carefully applying this method, Fernand Crombette obtained a very detailed reconstruction of the genealogies of all the dynasties, which he presents in his history of Egypt otherwise entitled “‘LE LIVRE DES NOMS DES ROIS D’EGYPTE” (The Book of the Names of the Kings of Egypt) in 16 volumes; summarized in his “VERIDIQUE HISTOIRE DE L’EGYPTE ANTIQUE” (True History of Ancient Egypt) in three volumes, and his “CHRONOLOGIE DE L’EGYPTE PHARAONIQUE” (Chronology of Pharoanic Egypt). Astonishingly, one can discover there that Misraïm (Rê), eponymous founder of Egypt, is none other than the son of Cham (Amon), himself the eldest son of Noah; and that, moreover, the arrival of Misraïm in Egypt followed quite quickly after the Dispersion of peoples consequent to Babel, in 2197 B.C.
This new result, conforming to the biblical writings, urged Fernand Crombette to pursue his work. He deciphered, by the method of the rebus and Coptic, the hieroglyphs of neighboring peoples; ethnically – and thus linguistically, thought he – linked to the Egyptians. He applied this method in a first attempt to the Cretan glyphs. It then appeared that the first king of Crete was none other than the son of the first king of the first Egyptian dynasty. From there, his “CLARTES SUR LA CRETE” (Light on Crete), in three volumes, which touches upon the chronology of three Cretan dynasties as well as the history of each of the kings.
Next came the history of the Hittites in two volumes, entitled “LE VRAI VISAGE DES FILS DE HETH” (The True Face of the Sons of Heth), the second son of Canaan (2321 – 2121 B.C.). Fernand Crombette there deciphered the course of each Hittite ruler. He paused especially upon the history of the kings which had given to Egypt its 15th dynasty, called Hyksos, as far as the de-throning of the 95th and last king of Djérablous, led away captive by the Assyrians to Nineveh in 717 B.C.
Fernand Crombette then paused at the origins of the Etruscan Kingdom and at the foundations of Athens by Cécrops, in 1557 B.C.; of Argos by Agénor, in 1552 B.C.; and of Thèbes by Cadmus, in 1493 B.C. From thence, the presence of rulers of the first Egyptian dynasties in Greek mythology becomes clear: Chronos (Luhabim), Héra (Téleuté), Zeus (Ludim), Poséidon (Nephtuim), to name some examples. These works give a new key to the understanding of euhemerism (the theory that mythology has its origins in history, the gods being deified heroes of the past). Evhémère, a Greek philosopher of the fourth century before Christ, and the Fathers of the Church after him, had held that the myths are imaginary narratives born of historic events; and that the gods and heroes of these myths are mortals divinized after their deaths.
Genesis and prehistory
After a long study of geology, of onomastics [the meaning of names], and of ancient toponomy [the study of place names], he interested himself in the antediluvian patriarchs and in the sons of Noah up to the division of the earth birthed from Babel. Thus was born the “SYNTHESE PREHISTORIQUE ET ESQUISSE ASSYRIOLOGIQUE” (Prehistoric Synthesis and Assyriological Sketch) in two volumes.
His constant and continual labors upon the work already completed led him into the decipherment of one of numerous Cretan inscriptions, always following the same method. One day, whilst using his method to study a Cretan inscription, he found that it dealt with the participation of the 31st King of the first Cretan dynasty who attended the funeral services of Jacob, father of Joseph. He compared his reading to that of another text, that of the Egyptian, which related an event outwardly identical:
“Whilst on the way to the Chief’s hidden resting place, a marvelous event occurred when [the company] arrived at the stage which is at the border [of Egypt]; the river, torrential, swollen and turbulent, had greatly overflowed; [but] the will of the Master of Heaven allowed the cortege to succeed, rapidly and without harm, in reaching the opposite bank – through the action of the great prophet.”
Now Genesis, in the 50th chapter – which relates Jacob’s funeral – makes no mention of this prodigy. Fernand Crombette wrote thusly on this subject: “Hebrew such as we conceive it today is an inflected language called Semitic. Are we certain that the language used by Moses was also inflected and Semitic?” This question marked a new stage in the processes of his reflection. He then referred to the Bible: when Abraham, on the order of God, takes himself into the country of Canaan (Canaan was the brother of Misraïm, the founder of Egypt), he finds himself isolated, with his tribe, in a Hamitic country. It appears thus probable that Abraham and his descendants began to speak the Canaanite language; which is confirmed in Isaiah XIX:18, since the Hebrews then spoke Canaanite, a sister language of Egyptian (which Moses undoubtedly used, raised in the court of Egypt, and which is generally conserved by the Coptic language).
Crombette would then suggest that the syllabic reading of Hebrew would be able to be understood in giving to the Hebrew letters a reading “through” ancient Coptic. He then undertook a word-by-word translation of the passage of Genesis relating the funeral rites of Jacob. The fruit of his efforts did not take long. He obtained the following translation:
“and while, with religious respect, Joseph advanced under the weight of sorrow towards Canaan in view of bringing the funeral procession to Heth; the waters, carried to the highest point, arose against the marching procession. But on a true great word of he who exercised the direction of the funeral [procession], the powerfully agitated waves stopped flowing; turned back, held themselves in repose and fell silent; and the considerable troop passed over the water of the torrent which marks the limit of the inheritance of the sons begotten by Rê (Misraïm) and bowed before Him Who is substantially and Whom the Hebrew of Heliopolis fears.”
Convinced by this exercise of the merit of his intuition, Fernand Crombette undertook the translation of Genesis up to the 11th chapter, as well as certain well-known passages of the Bible. This was later published in his book entitled “THE REVELATION OF REVELATION”, edited shortly before his death in 1970 (since out of print). This particularized methodology takes for supposition that the original language of the Bible was Coptic, the monosyllabic language of Moses. The translations arrived at – far from contradicting the theological and moral content of Holy Scripture – give detailed explications of the historic facts that they relate.
As another example, the curse of Canaan after the inebriation of Noah. Cham being the sole culprit according to the classical text, it is difficult to understand this imprecation upon Canaan. The translation obtained according to the new method shows that it is more precisely the curiosity of Canaan that was the cause of his punishment. And this question is not only an academic matter, since Fernand Crombette can thus explain why, in 2187 AC, the Pa-Ludjim people (i.e., those of Ludim, the Biblical name of Thoth-Mercury) who become the Philistines (Palestinians), would invade the territory assigned to Heth, between Hebron and Gaza. They are thus descendants of Ham, but by Misraïm.
The continuous text of this translation became the object of another work: “GENESIS, THE NON-UNDERSTOOD” (regarding which, is still available) [2].
It is interesting to note that after Divino afflante (1943), in which he underlined the attention needed to be brought into biblical studies, Pope Pius XII, in the encyclical Humani Generis of August 12, 1950, clearly warned that the first 11 chapters of Genesis pertain “to history in a true sense, which must be further studied and determined by exegetes” [3].
The Galileo Affair
We come now to the last aspect of Fernand Crombette’s work: the Galileo Affair. Having understood from the preceding studies how much Revelation, translated by the ancient Coptic, illuminated the observations of the secular sciences and brought a coherent vision to the history of humanity, he asked himself whether the judges of Galileo – who had supported themselves upon the Holy Scriptures to condemn the heliocentric system – were not perhaps actually right. He asked himself all the more so, since the translations by the Coptic of several psalms describe – in the words of God – the different movements of the earth: and these movements are geocentric. Crombette then re-opened the file on two of Michelson’s experiments. Michelson, the first American Nobel Prize winner, had attempted, from 1887 to 1925, to measure and evidence the influence of the displacement of the earth in space, based on the apparent speed of light. From his new conclusions, Crombette would draw two new volumes under the title “GALILEE AVAIT-IL TORT OU RAISON?” (Galileo: Wrong or Right?).
From these successive discoveries, there was unveiled that Jerusalem, the place where the Redemption was worked, is not only at the center of the Earth – as Psalm 73 indicates – but that it would even be at the center of the cosmos! This geocentric universe is thus, moreover, Christo-centric, since Christ died there upon the Cross. This is what St. Paul affirms: “For in Him were all things created… all things were created by Him and in Him.” (Col. I:16).
From the Holy Women at the Tomb in Jerusalem, to the center of the Earth and of the universe: a step, one only; and that leading to some few decades in the service of science and truth. This quote-become-legendary of Fernand Crombette will remain a reflection of his work:
Faith, far from being the extinguisher of science and mind,
is its true light.
[1] A-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] Cf catalogued under the title “LA GENESE A REDECOUVRIR” (A Rediscovery of Genesis).
[3] Pius XII, Humani Generis. Vatican, 1950: “In a particular way must be deplored a certain too free interpretation of the historical books of the Old Testament. Those who favor this system, in order to defend their cause, wrongly refer to the Letter which was sent not long ago to the Archbishop of Paris by the Pontifical Commission on Biblical Studies.[13] This letter, in fact, clearly points out that the first eleven chapters of Genesis, although properly speaking not conforming to the historical method used by the best Greek and Latin writers or by competent authors of our time, do nevertheless pertain to history in a true sense, which however must be further studied and determined by exegetes…”
Het Scheppingswerk van een Franse Katholiek : Fernand Crombette
Geboren te Loos op 24 september 1880
Gestorven te Froidmont (België) de 13de november 1970
Een visie over de Schepping en de oudheid volgens de Heilige Schriften
Fernand Crombette zou kunnen worden beschouwd als een geleerde uit een andere tijd. « Self made man » eenzame zoeker, opgesloten in zijn bureau of in verschillende bibliotheken, werker voor de « nakomelingen » zonder zich te laten kennen of herkennen, altijd vroeg op, aan het studeren zonder te stoppen, hij verstopte zich achter zijn werk.
Hij wou discreet blijven, onbekend; toch tekende hij zijn werken met het logo « een Franse katholiek ».
Zijn Scheppingswerk werd helemaal geschreven tussen 1933 en 1966, na een volledige administratieve loopbaan.
Zijn werk bevat verschillende disciplines waarop hij nieuwe inzichten geeft, het resultaat van zijn merkwaardige synthetische geest, gestoeld op een diepe overtuiging van de wetenschappelijke en historische juistheid van de Bijbel.
Zijn overtuiging – vreemd aan de moderne wereld – werd natuurlijk versterkt door de ontdekkingen die hij heeft gedaan.
Genesis van zijn werk
Alles begint met een tabel, een werk over het thema van de Heilige Vrouwen bij het Graf, dat zijn dochter Liane moest maken voor haar studies in “de Ecole des Beaux Arts”. Aangezien hij haar wilde helpen bij de historische reconstructie van het thema opent Fernand Crombette zijn Bijbel en viel hij als bij wonder op de volgende psalm:” “Nochtans heeft God, onze Koning, v’o’or al die eeuwen, de zaligheid teweeggebracht in het midden van de aarde” (Vulgate, Ps.LXXIII, v.12). Hij las niet verder dan deze psalm die zoveel christenen hebben gelezen zonder er aandacht aan te schenken.
Hij kwam dan op de volgende gedachte: Als de Bijbel de waarheid spreekt, dan ligt Jerusalem in het midden van de wereld…Hij ontdekte trouwens later, ter gelegenheid van zijn opzoekingen, dat P. Placet, Premonstratenser, in 1668, een werk had geschreven, met als titel “Où il est prouvé qu’avant le Déluge, il n’y avait point d’îles et que l’Amérique n’était point séparée du reste du monde” (waarin bewezen wordt dat er v’o’or de Zondvloed geen eilanden waren en dat Amerika niet gescheiden was van de rest van de wereld). Van de andere kant was hij op de hoogte van de thesis van de Duitse astronoom, Alfred Wagener over het afdrijven van de continenten. [1]
Hij bezoekt dan bibliotheken en vervolgens de Universiteit van Grenoble om te kunnen beschikken over de noodzakelijke geologische- en diepzeekaarten en werkt aan de voorstelling van het oorspronkelijk continent, dat de aardrijkskundigen thans “pangee” noemen.
Het idee van Fernand Crombette – dat als geniaal zou kunnen worden bestempeld – bestond erin geen rekening te houden met de huidige omvang van de continenten, die verschilt al naargelang het zeeniveau, mar rekening te houden met de uiterste grens van het continentaal plat aan de kust – 2000 meter – dat wil zeggen daar waar de helling van de zeebodem plots wijzigt en – 4000 m bereikt: de onpeilbare diepte. Een geniaal idee, vermits de huidige zeeboringen bevestigen, 60 jaar later, dat de continentale granitbodem onder de zeesedimenten, op dat niveau eindigt. Die opvatting was ook geïnspireerd door de Bijbel aangezien Fernand Crombette de thesis van Kant had overgenomen volgens welke de “hemelse wateren” , welke door God bij de Schepping gescheiden werden , een waterring rond de aarde vormden, welke ring geleidelijk naar beneden is gekomen hetgeen de veertig dagen regen van de zondvloed verklaart.
Nadat hij zijn werkhypothesen had uitgewerkt, stelt hij tussen 1933 en 1945, de puzzle van het oorspronkelijk continent opnieuw volledig samen met de banken en eilanden die nu verspreid liggen op de bodem van de zeeën, alsmede de juiste weg die ieder van die continentale massa’s hebben afgelegd tijdens het afdrijven. Het resultaat valt samen met de verbeelding: het oorspronkelijke enige continent had de regelmatige en harmonieuse vorm aangenomen van een bloem met acht bloembladjes waarvan Jerusalem het centrum vormde. Op te merken valt dat dit werk werd aangevat niet vanuit dit centrum – hetgeen de redenering had kunnen beïnvloeden – maar vertrok vanuit de Falklandeilanden en de punt van zuid Amerika. In het boek “ESSAI DE GEOGRAPHIE…DIVINE” geeft hij een tektsverklaring over de oppervlakte en de “orographie” van de wereld.
Van de aardrijkskunde tot de oude geschriften
Nadat hij dat werk had beëindigd, bekijkt Fernand Crombette de Bijbel noodzakelijkerwijze anders en stelt hij zich vragen over de onverenigbaarheid die thans bestaat tussen het algemeen aanvaard tijdsverloop van de geschiedenis van de oudheid en het Bijbels tijdsverloop. In 1830 wijzigde Champollion zijn eigen voorgaande ramingen en situeerde hij de eerste Egyptische dynastieën zesduizend jaar voor Christus, datum die overigens niet meer overeenkomt met de datum – 2348 die toen algemeen aanvaard werd voor de zondvloed.
Fernand Crombette woont vanaf 1937 in Tournai (Doornik) in België. Logischerwijs begeeft hij zich dan naar Brussel, naar de Egyptologische Stichting Koningin Elisabeth en bestuudeert hij de hiërogliefen. Hij twijfelt niet om de ontcijferingsmethode van Champollion ter discussie te stellen. De beroemde Rosettasteen, vertrekpunt van het werk van Champollion,stelt een decreet voor van de Griekse farao Ptolemeus V Epiphane. In werkelijkheid vertalen de hiërogliefen daarin de Griekse tekst. De keuze van sommige pictogrammen om de Griekse letters van eigennamen, in dit geval Ptolemeus en Cleopatra, betekent geenszins dat die wijze van vertaling toepasbaar zou zijn op gemeenschappelijke namen die bestonden in het eenlettergrepige koptisch, een taal uit het oude Egypte, alvorens men er aan dacht die taal te schrijven.
De Rosettasteen zou dus niet als referentiepunt kunnen dienen voor de ontcijfering van de Koninklijke inscripties van de Egyptische dynastieën.
De ontdekking van Fernand Crombette is de volgende: de hiërogliefen moeten worden gelezen als een rebus opgesteld in oud koptisch. De methode is overigens dezelfde voor alle primitieve talen. In plaats van zijn toevlucht te nemen tot een kunstmatige taal – overigens onzeker en onuitspreekbaar – zoals die wordt opgevat door de verdedigers van de methode van Champollion, stelt Crombette voor om de hiëroglyphen onmiddelijk te lezen in een bekende taal die ons is overgebracht door de Arabische taalkundigen en de nog levende koptische gemeenschap.
Door die methode zorgvuldig toe te passen bereikt Fernand Crombette een minutieuze reconstructie van de genealogie van alle Egyptische dynastieën die hij voorstelt in zijn geschiedenis van Egypte, met destijds als titel: “LE LIVRE DES NOMS DES ROIS D’ EGYPTE” ( 15 boekdelen) samengevat in zijn ”VERIDIQUE HISTOIRE DE L’ EGYPTE ANTIQUE” (3 boekdelen) en zijn “CHRONOLOGIE DE L’ EGYPTE PHARAONIQUE”. Vreemd genoeg kan men in dat werk lezen dat Misraïm (Rê), stiichter- naamgever van Egypte, niemand anders is dan de zoon van Cham (Amon), die zelf de oudste zoon van Noach is. Bovendien volgt de komst van Misraïm in Egypte zeer snel na de verspreiding van volkeren ten gevolge van Babel, in 2197 V.C.
Dit nieuwe resultaat, in overeenstemming met de Bijbelse geschriften, zet Fernand Crombette ertoe aan zijn werk voort te zetten. Hij ontcijfert, gebruik makend van de methode van de koptische rebus, de hiërogliefen van de etnisch verwante volkeren, – en bijgevolg, denkt hij, taalkundig verbonden met de Egyptenaren. In eerste instantie legt hij zich toe op de Kretenzische glyphen. Het blijkt dat de eerste koning van Kreta niemand minder is dan de zoon van de eerste koning van de eerste Egyptische dynastie. Vandaar, zijn “CLARTES DE LA CRETE” in drie boekdelen, waarin de chronologie van de drie Kretenzische dynastieën alsmede de geschiedenis van iedere koning wordt weergegeven.
Vervolgens komt de geschiedenis van de Hittieten in twee boeken, getiteld “ LE VRAI VISAGE DES FILS DE HETH ‘’, tweede zoon van Canaan (2320 VC- 2121 V.C). Fernand Crombette ontcijfert daarin de loopbaan van elke Hittitische vorst. Hij schenkt vooral aandacht aan de geschiedenis van de koningen die aan Egypte zijn vijfde dynastie zullen geven, Hyksos genaamd ,tot aan de afzetting van de 95ste en laatste koning van Djérablous, die door de Assyriërs wordt meegenomen naar Ninive in 717 V.C.
Fernand Crombette houdt zich vervolgens bezig met de oorsprong van het Etruskische koninkrijk en met de stichting van Athene door Crécops, in 1557, van Argos door Agénor, in 1552 VC, van Thèbes door Cadmos, in 1493 V.C. Dan wordt de aanwezigheid van de vorsten van de eerste Egyptische dynastieën in de Griekse mythologie duidelijk: bij wijze van voorbeeld: Chronos (Luhabim), Héra (Téleuté), Zeus (Ludim), Poséidon (Nephtuim. Deze werken geven een nieuw inzicht in het efemerisme. Ephemeros, Grieks filosoof van de vierde eeuw v’o’or Christus, en de Kerkvaderen na hem, hebben gesteld dat de mythen beeldrijke verhalen zijn, ontstaan uit historische gebeurtenissen en dat de goden en helden van diezelfde mythen stervelingen zijn, vergoddelijkt na hun dood.
Genesis en prehistorie
Na een lange studie van de geologie, naamkunde en toponomie uit de oudheid, interesseert hij zich voor de antideluviaanse patriarchen van v’o’or de zondvloed en voor de zonen van Noach tot aan de verdeling van de gebieden ontstaan uit Babel. Komt dan “LA SYNTHESE PREHISTORIQUE ET ESQUISSE ASSYRIOLOGIQUE”(2 boekdelen).
Zijn constante en voortdurende studie van het werk dat hij reeds heeft gerealiseerd, brengt hem tot de ontcijfering van één van de vele Kretenzische inscripties, steeds volgens dezelfde methode. Een nieuwe ontdekking aangezien het gaat om een deelneming van de 31ste koning van de eerste Kretenzische dynastie die aanwezig is op de begrafenis van Jakob, vader van Jozef. Hij vergelijkt zijn lezing met die van een andere, een Egyptische tekst, die een nagenoeg identieke gebeurtenis verhaalt: “Op weg naar de verborgen verblijfplaats van de Chef, gebeurde er een wonder toen we op het einde van de etappe kwamen: de onstuimige gezwollen rivier kookte en was ver buiten zijn oevers getreden; door de wil van de Goddelijke meester geraakte het gezelschap zonder schade en snel aan de tegenover liggende oever door de actie van de grote profeet”. Welnu, in genesis, in het 50ste hoofdstuk, dat over de begrafenis van Jakob handelt, is nergens sprake van dat wonder. Fernand Crombette schrijft hieromtrent: “Het hebreeuws, zoals het thans wordt opgevat, is een semitische verbuigingstaal. Is men zeker dat de taal waarvan Mozes zich bediende ook een semitische verbuigingstaal was?”
Deze vraag vormt een nieuwe fase in zijn redenering. Hij verwijst dan naar de Bijbel: wanneer Abraham zich, op bevel van God, naar het land van Canaän (broer van Misraïm, stichter van Egypte) begeeft, bevindt hij zich geïsoleerd met zijn stam, in het Chamitisch land. Het lijkt dus waarschijnlijk dat Abraham en zijn nakomelingen canaäns begonnen te spreken, wat bevestigd wordt in Isaius (XIX,18) aangezien de Hebreërs op dat ogenblijk canaäns spraken, een taal verwant aan het Egyptisch (ongetwijfeld gesproken door Mozes opgevoed aan het Egyptische hof en dat bewaard is gebleven via het koptisch).
Crombette suggereert dan dat de syllabische lezing van het hebreeuws verstaandbaar zou kunnen worden begrepen als men de Hebreeuwse letters leest zoals het oude koptisch. Hij vertaalt dan woord voor woord de passage van Genesis die handelt over de begrafenis van Jakob. Het resultaat van zijn inspanningen laat niet op zich wachten. Hij komt tot de volgende vertaling: “Et, tandis que, dans un religieux respect, Joseph s’avançait sous le poids de la douleur vers Canaan en vue de faire arriver le deuil à Heth, les eaux emportées au point culminant, se dressèrent contre le cortège en marche. Mais sur une vraie grande parole de celui qui exerçait la fonction du deuil, les flots puissamment agités cessèrent de couler, rebroussèrent chemin, se tinrent en repos et se turent, et la troupe considérable passa outre l’eau du torrent qui fait la limite de l’héritage des fils engendrés de Rê(Misraïm) et s’inclina devant Celui qui est substantiellement et que craint l’Hébreu et d’Héliopolis.”
Overtuigd door deze oefening van de juistheid van zijn intuïtie, begon Crombette de vertaling van Genesis tot het 11ste hoofdstuk en van enkele karakteristieke passages van de Bijbel, vertaling die vervolgens gepubliceerd wordt in zijn werk “ LA REVELATION DE LA REVELATION”, uitgegeven kort voor zijn overlijden en inmiddels niet meer verkrijgbaar. Deze verfijnde methode gaat uit van de veronderstelling dat de oorspronkelijke taal van de Bijbel het koptisch was, de een lettergrepige taal van Mozes. De verkregen vertalingen zijn niet in contradictie met de morele en de theologische inhoud van de Heilige schrift, integendeel, zij geven een gedetailleerde uitleg van de historische feiten die zij weergeven.
Ander voorbeeld, de vervloeking van Canaän, na de dronkenschap van Noach. Aangezien Cham, volgens de klassieke tekst de enige schuldige was, is deze vervloeking moeilijk te begrijpen. De vertaling volgens de nieuwe methode toont aan dat juist de nieuwsgierigheid van Canaän de oorzaak was van zijn straf. Deze zaak is niet alleen een zaak van boeken, aangezien Fernand Crombette op die wijze kan aantonen hoe, in 2187 V.C, de Pa-Ludjim (d.w.z. die van Ludim, bijbelse naam van Thoth-Mercurius) die de Filistijnen werden, het grondgebied tussen Hebron en Gaza, dat aan Heth was toegekend, hebben ingepalmd. Ze zijn dus afstammelingen van Cham, maar via Misraïm.
De tekst van deze vertaling is voorwerp van een ander werk : « LA GENESE, CETTE INCOMPRISE », dat wel nog te verkrijgen is [2].
Het is belangwekkend te onderstrepen dat Paus Pius XII na “ Divino afflante,”, waarin hij wijst op het belang van de Bijbelstudies, in de encykliek “in Humani Generis “van 12 augustus 1950, er duidelijk op wijst dat de elf eerste hoofstukken van Genesis behoren tot « een historisch genre in ware zin, dat de exegeten nog moeten bestuderen » [3] .
De zaak Galileï
Laatste aspect van het werk van Fernand Crombette : de zaak Galileï. Aangezien hij door voorgaande studies begrepen had in hoeverre de Openbaring, vertaald door het oude koptisch, de vaststellingen van de profane wetenschappen verduidelijkte en een samenhangende visie bood voor de geschiedenis van de mensheid, vraagt hij zich af of de rechters van Galileï, die zich gesteund hadden op de heilige schriften om het heliocentrisch systeem te veroordelen geen gelijk hadden. Hij stelt zich die vraag, te meer, omdat de vertalingen via het koptisch, van verscheidene psalmen met de woorden van God, de verschillende bewegingen van de aarde beschrijven en deze bewegingen zijn geocentrisch. Crombette heropent dan het dossier van twee experimenten van Michelson. Deze laatste, eerste amerikaanse Nobelprijswinnaar, had van 1887 tot 1925, getracht de invloed van de verplaatsing van de Aarde in de ruimte in het licht te stellen, zich baserend op de ogenschijnlijke snelheid van het licht. Zijn nieuwe conclusies verwerkt Crombette in twee nieuwe boeken met als titel « GALILEE AVAIT IL TORT OU RAISON ? ».
Uit deze opeenvolgende ontdekkingen kan worden afgeleid dat Jerusalem, plaats waar de Verlossing zich voltrok, zich niet alleen in het centrum van de aarde bevindt , zoals de Psalm 73 aangeeft, maar zich nog steeds in het centrum van de wereld zou bevinden. Het geocentrische universum is dan nog, in groter mate “Christocentrisch”, omdat Christus er gestorven is aan het kruis. Dit wordt bevestigd door de heilige Paulus “Het is in Jesus-Christus dat alles is geschapen…. alles is geschapen door Hem en voor Hem”(Col.I.16).
Van de Heilige Vrouwen op het Graf in Jerusalem, centrum van de Aarde en het universum, een stap, een enkele, die van enkele decennia ten dienste van de wetenschap en van de waarheid. Het legendarisch geworden citaat van Fernand Crombette blijft een weerspiegeling van zijn werk:
“Het geloof, verre van de domper te zijn op de wetenschap en de geest, is het werkelijke licht ervan”.
Voor bijkomende informatie:
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son œuvre
Adresse postale : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 0033615 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
[1] A-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] Cf Cataloog onder de titel « Het ontstaan om te herontdekken ».
[3] Pie XII, humani Generis. Vatican, 1950.
Τὸ ἔργο ἑνὸς «Γάλλου Καθολικοῦ [Χριστιανοῦ]», τοῦ Φερνάνδου Crombette
Γεννήθηκε στὸ Loos, στὶς 24 Σεπτεμβρίου 1880⋅ κοιμήθηκε στὸ Froidmont τοῦ Βελγίου στὶς 13 Νοεμβρίου 1970.
Ἡ ὅραση τῆς Δημιουργίας καὶ τοῦ ἀρχαίου κόσμου σύμφωνα μὲ τὴν Ἁγἰα Γραφὴ
Ὁ Φερνάνδος Crombette θὰ μποροῦσε νὰ θεωρηθῆ ὡς σοφὸς μιᾶς ἄλλης ἐποχῆς… Αὐτοδίδακτος καθὼς ἤτανε, ἐρευνητὴς μοναχικός, κλεισμένος στὸ γραφεῖό του ἤ, ἔστω, μελετώντας σὲ βιβλιοθῆκες, ἔχοντας ὑποβάλει τὸν ἑαυτό του σὲ ἐργασία σκληρὴ χωρὶς νὰ ἔχη τὸ παραμικρὸ ἐνδιαφέρον γιὰ ἀναγνώριση καὶ καταξίωσή του, ξυπνοῦσε πολὺ νωρὶς καὶ δούλευε συνεχῶς, χωρὶς νὰ πάρη ἀνάσα. Θὰ μποροῦσε, πράγματι, νὰ πῆ κανεὶς πὼς ἤθελε, μὲ τὸ ἔργο του, νὰ ἐπισκιάση τὸν ἴδιο του τὸν ἑαυτό. Νά γιατί παρέμεινε μέχρι τὸν θάνατό του διακριτικός, οὐσιαστικῶς ἄγνωστος καὶ ὑπέγραφε τὰ ἔργα του ὡς «ἕνας Γάλλος Καθολικὸς [Χριστιανός]» (Un catholique français).
Συνέγραψε τὸ ἔργο του κατὰ τὴ διάρκεια τῶν ἐτῶν 1933-1966, καθὼς τερματιζόταν ἡ ἀξιόλογη σταδιοδρομία του στὸν δημόσιο τομέα. Τὸ ἔργο του πάντως ἀφορᾶ πολλὲς καὶ διάφορες ἐπιστῆμες, στὶς ὁποῖες φωτίζει μὲ τρόπο διαφορετικὸ ἀπὸ ἐκεῖνο τῶν ἄλλων ἐρευνητῶν, καθὼς ὁ ἴδιος διαπνέεται ἀπὸ ἰδιαίτερη συνθετικὴ ἱκανότητα καί, ταυτόχρονα, διακατέχεται ἀπὸ τὴν πεποίθηση ὅτι ἡ Βίβλος εἶναι, ἐπιστημονικῶς καὶ ἱστορικῶς, ἀλάνθαστη. Ἡ βεβαιότητα αὐτή, τελείως ξένη στὸ σύγχρονο πνεῦμα, ἀποκρυσταλλώθηκε χάρη στὶς ἀνακαλύψεις ποὺ στάθηκε ἱκανὸς νὰ ἐπιτελέση.
Ἡ γένεση ἑνὸς ἔργου
Ὅλα ἀρχίσανε μὲ ἕνα πίνακα, ζωγραφικὴ σύνθεση μὲ θέμα τὶς «Ἅγιες Γυναῖκες στὸν Τάφο τοῦ Χριστοῦ», τὸν ὁποῖο ἡ κόρη του, Liane, ἔπρεπε νὰ φιλοτεχνήση στὰ πλαίσια τῶν σπουδῶν της στὴ Σχολὴ Καλῶν Τεχνῶν. Θέλοντας λοιπὸν νὰ τὴ βοηθήση, ὁ Φερνάνδος Crombette ἀνοίγει τὴν Ἁγία Γραφὴ καὶ πέφτει, κατὰ Θεία Οἰκονομία μπορεῖ κανεὶς νὰ πῆ, στὸ ἑξῆς χωρίο (Ψαλμοί, 73.12):
Ὁ δὲ Θεὸς βασιλεὺς ἡμῶν πρὸ αἰώνων, εἰργάσατο σωτηρίαν ἐν μέσῳ τῆς γῆς.
Ἀμέσως λοιπὸν προσπαθεῖ νὰ ἐμβαθύνη στὴν ἔννοια τοῦ χωρίου αὐτοῦ, ποὺ τόσοι καὶ τόσοι ἀντιπαρέρχονται ἀδιάφορα. Νά λοιπὸν ποὺ μέσα του ἀποκρυσταλλώνεται ὁ ἀκόλουθος συλλογισμός: Ἐὰν ἡ Βίβλος λέη άλήθεια, τότε τὰ Ἱεροσόλυμα γεωγραφικῶς βρίσκονται στὸ κέντρο τοῦ κόσμου μας. Ἀρχίζει λοιπὸν τὴν ἔρευνα καὶ βρίσκει πὼς ἤδη τὸ 1668 ὁ P. Placet εἶχε δημοσιεύσει ἔργο τιτλοφορημένο: Où il est prouvé qu’avant le Déluge, il n’y avait point d’îles et que l’Amérique n’était point séparée du reste du monde (= Ὅπου ἀποδεικνύεται ὅτι πρὶν απὸ τὸν Κατακλυσμὸ δὲν ὑπήρχανε καθόλου νησιὰ καθὼς καὶ ὅτι ἡ Ἀμερικὴ δὲν ἤτανε χωρισμένη ἀπὸ τὸν ὑπόλοιπο κόσμο). Ἐπιπλέον, ὁ Crombette γνώριζε κιόλας τὴ θέση τοῦ Γερμανοῦ ἀστρονόμου Alfred Wegener τὴ σχετικὴ μὲ τὴ μετακίνηση τῶν ἠπείρων[1]⋅ πηγαίνει λοιπὸν σὲ διάφορες βιβλιοθῆκες καὶ τελικῶς σὲ ἐκείνη τοῦ πανεπιστήμιου τῆς Grenoble καὶ μελετᾶ συστηματικῶς χάρτες γεωλογικοὺς καὶ βαθυμετρικοὺς μὲ σκοπὸ τὴν ἀποκατάσταση τῆς πρωταρχικῆς ἠπείρου, ἐκείνης δηλαδὴ ποὺ οἱ σημερινοὶ γεωγράφοι ὀνομάζουν Παγγαία.
Ἡ ἰδέα τοῦ Φερνάνδου Crombette, ποὺ θὰ μποροῦσε νὰ χαρακτηριστῆ ὡς ἰδιοφυής, ἔγκειται στὸ ὅτι ἡ ἔρευνα δὲν πρέπει νὰ σταματήση στὸ τωρινὸ περίγραμμα τῶν ἠπείρων, τὸ ὁποῖο σαφῶς μεταβάλλεται ἀνάλογα μὲ τὴ στάθμη τῆς θάλασσας, ἀλλὰ νὰ βασιστῆ στὸ ἀκραῖο, ὑποθαλάσσιο ὅριο αὐτῶν τῶν τελευταίων, σὲ βάθος 2.000 μέτρων⋅ ἐκεῖ δηλαδὴ ὅπου μεταβάλλεται ἀπότομα ἡ κλίση τοῦ βυθοῦ τῶν ὠκεανῶν καὶ ἀπὸ τὰ 2.000 μέτρα ποὺ εἴπαμε γίνεται 4.000 μέτρα, σχηματίζοντας ἔτσι ὅ,τι στὴν ξηρὰ θὰ λεγόταν «γκρεμός». Πρόκειται, ὅπως προαναφέρθηκε, γιὰ σύλληψη νοητικὴ ἰδιοφυᾶ, δεδομένου πώς, χάρη στὶς διατρήσεις ποὺ τώρα σχετικῶς διεξάγονται, ἐπιβεβαιώνεται πιὰ τὸ ὅτι τὸ γρανιτικὸ βάθρο τῶν ἠπείρων, ποὺ βρίσκεται κάτω ἀπὸ τὰ θαλάσσια ἱζήματα, σταματάει ἀκριβῶς στὸ σημεῖο αὐτό. Περιττεύει ἐν προκειμένῳ ἡ ἐπισήμανση ὅτι πηγὴ αὐτῆς τῆς ἀνακάλυψης τοῦ Crombette ὑπῆρξε καὶ ἡ Βίβλος, δεδομένου ὅτι αὐτὸς ὁ τελευταῖος εἶχε ὡς σημεῖο ἐκκίνησης τὴν ὡς πρὸς τὴν Κοσμογονία ἄποψη τοῦ ἴδιου τοῦ Κάντ, σύμφωνα μὲ τὸν ὁποῖο τὰ «ὕδατα τὰ ἄνω», ποὺ ἀπὸ τὸν Θεὸ εἴχανε διαχωριστῆ κατὰ τὴ Δημιουργία τοῦ κόσμου μας, συναποτέλεσαν ὑδάτινο δακτύλιο γύρω ἀπὸ τὴ γῆ μας⋅ καὶ αὐτὸς ἀκριβῶς ὁ δακτύλιος, καθὼς τελικῶς ξεχύθηκε πάνω στὸν πλανήτη μας, ὑπῆρξε αἰτία τῆς βροχῆς τῶν 40 ἡμερῶν τοῦ Κατακλυσμοῦ.
Ἔτσι, ὁ Φερνάνδος Crombette, ἀφοῦ πρῶτα ἔβαλε γερὲς τὶς βάσεις τῆς ὅλης του ἐπιστημονικῆς ἐργασίας, μπόρεσε νὰ ἀνασυνθέση, κατὰ τὴ διάρκεια τῶν ἐτῶν 1933-1945, τὴν εἰκόνα τῆς ἀρχικῆς ἠπείρου⋅ καὶ μαζὶ μὲ αὐτήν, ἐξυπακοὐεται, τὶς τεναγώδεις ἐκτάσεις καὶ τὰ νησιά, ποὺ σήμερα ἐντοπίζονται διασκορπισμένες στὸν βασαλτικὸ βυθὸ τῆς θάλασσας. Ἐπιπλέον, διέγραψε καὶ τὴν ἀκριβῆ πορεία πού, κατὰ τὴ μετακίνησή τους, ἀκολούθησαν οἱ γήινες μᾶζες τῶν τωρινῶν ἠπείρων. Τὸ ἀποτέλεσμα τῆς ἐπιστημονικῆς του προσπάθειας προκαλεῖ ἔκπληξη καὶ θαυμασμό: ἡ μοναδικὴ ἀρχικὴ ἤπειρος εἶχε τὸ σχῆμα ἄνθους μὲ ὀκτὼ πέταλα⋅ καὶ στὸ κέντρο αὐτοῦ τοῦ ἄνθους βρίσκονταν τὰ Ἱεροσόλυμα. Καὶ ἐδῶ, βέβαια, πρέπει νὰ ἐπισημανθῆ πὼς τοπικὴ ἀφετηρία τῆς ἐργασίας του δὲν ὑπῆρξε αὐτὸ τὸ συγκεκριμένο κέντρο (κάτι ποὺ θὰ μποροῦσε νὰ ἀσκήση καταλυτικὴ ἐπίδραση στὴ σειρὰ τῶν συλλογισμῶν του) μὰ τὰ νησιὰ Φῶκλαντ καὶ ἡ ἄκρη τῆς Νότιας Ἀμερικῆς. Ἔτσι, στὸ ἔργο του Essai… de géographie divine (= Δοκίμιο… Θείας Γεωγραφίας) ἀνέλυσε τὸ ζήτημα τῆς ἐπιφάνειας καὶ ὁρεογραφίας τοῦ κόσμου μας.
Ἀπὸ τὴ γεωγραφία στὰ ἀρχαῖα κείμενα
Ἀφοῦ περάτωσε τὴν ἐργασία του αὐτή, ὁ Φερνάνδος Crombette στράφηκε –μὲ πνεῦμα, ἐννοεῖται, διαφορετικὸ ἀπὸ ὅ,τι πρωτύτερα- στὴ λεπτομερῆ μελέτη τῆς Βίβλου καὶ ἐρευνητικῶς προσέγγισε τὸ ζήτημα τῆς ἀσυμφωνίας μεταξὺ τῶν χρονολογικῶν πινάκων πού, ὄντας γενικῶς ἀποδεκτοὶ στὶς μέρες μας, ἀφοροῦν τὴν Ἱστορία τῆς Ἀρχαιότητας, καὶ ἐκείνων οἱ ὁποῖοι προκύπτουνε ἀπὸ τὴ μελέτη τῆς Βίβλου. Ὅπως, πράγματι, εἶναι γνωστό, τὸ 1830 ὁ Champollion εἶχε ἀποκρυσταλλώσει τὴ χρονολόγηση τῶν πρώτων δυναστειῶν τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου, ἐπιφέροντας μάλιστα διόρθωση τῶν ὑπολογισμῶν ποὺ εἴχανε γίνει προηγουμένως⋅ καὶ αὐτό, ἐπειδὴ εἶχε αὐτὸς διαπιστώσει πὼς οἱ ἐν λόγῳ πρῶτες δυναστεῖες ἔπρεπε χρονικῶς νὰ τοποθετηθοῦν στὴν ἕκτη χιλιετία π.Χ. – κάτι ποὺ ἐρχόταν σὲ κραυγαλέα ἀσυμφωνία μὲ τὸ ἔτος 2348, ποὺ ἐκείνη τὴν ἐποχὴ θεωρούσανε ὡς «χρονιὰ τοῦ Κατακλυσμοῦ».
Ἀπὸ τὸ 1937 καὶ μετά, ὁ Φερνάνδος Crombette κατοικοῦσε στὴ βελγικὴ πόλη Tournai. Πολὺ λογικὰ λοιπόν, προσφεύγει στὶς Βρυξέλλες, στὸ ἐκεῖ Αἰγυπτιολογικὸ Ἴδρυμα τῆς Βασιλισσας Ἐλισάβετ, καὶ ἐπιδίδεται στὴ μελέτη τῶν ἱερογλυφικῶν⋅ καὶ συνακολούθως, καταλήγει στὸ συμπέρασμα πὼς ἡ ἀποκρυπτογράφηση τοῦ Champollion ὑπῆρξε σφαλερή. Ἡ Στήλη, πράγματι, τῆς Ροζέττας, ἀφετηρία τῆς ὅλης προσπάθειας αὐτοῦ τοῦ τελευταίου, περιέχει διάταγμα τοῦ Πτολεμαίου Ε΄ τοῦ Ἐπιφανοῦς, Ἕλληνα φαραὼ τῆς Αἰγύπτου. Ἡ ἐπιλογή, κατὰ συνέπεια, ὁρισμένων εἰκονογραμμάτων τῆς Στήλης αὐτῆς, συγκεκριμένα ἐκείνων ποὺ φωνητικῶς ἀποδίδουν τὰ κύρια ὀνόματα «Πτολεμαῖος» καὶ «Κλεοπάτρα», καθόλου δὲν σημαίνει ὅτι αὐτὸς εἰδικὰ ὁ τρόπος μεταγραφῆς εἶναι δυνατὸν νὰ ἐφαρμοστῆ στὸ σύνολο τῶν οὐσιαστικῶν τῆς κοπτικῆς, γλώσσας τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου, προτοῦ ἀκόμη αὐτὰ τὰ συγκεκριμένα κύρια ὀνόματα νὰ γραφοῦν στὴ γλῶσσα τῶν Αἰγυπτίων. Μὲ λίγα λόγια, ἡ Στήλη τῆς Ροζέττας δὲν μπορεῖ νὰ χρησιμεύση ὡς σημεῖο ἀναφορᾶς καί, ἀκόμη περισσότερο, ἀφετηρίας τῆς ἀποκρυπτογράφησης τῶν βασιλικῶν ἐπιγραφῶν ποὺ ἄφησαν πίσω τους οἱ δυναστεῖες τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου.
Ἤ, γιὰ νὰ τὸ ποῦμε διαφορετικά: ΄Τὰ ἱερογλυφικὰ μποροῦν καὶ πρέπει νὰ διαβαστοῦν ὡς «γρίφος» ἡ σύνταξη τοῦ ὁποίου ἔχει γίνει στὴν ἀρχαία μορφὴ τῆς κοπτικῆς γλώσσας. Αὐτὸ ἄλλωστε ἰσχύει γιὰ ὅλες τὶς ἀρχαῖες γλῶσσες.
Συνεπῶς, ἀντὶ νὰ ληφθῆ ὡς σημεῖο ἀναφορᾶς μία γλῶσσα τεχνητὴ καὶ λίγο-πολύ, εἰδικῶς ὡς πρὸς τὴν προφορά της, ἀβέβαιη (κάτι ποὺ ὅμως ἔκαναν οἱ ὀπαδοὶ καὶ συνεχιστὲς τοῦ Champollion), ὁ Crombette προτείνει τὰ ἱερογλυφικὰ νὰ διαβαστοῦν μέσῳ γλώσσας ἡ ὁποία παραμένει γνωστή⋅ καὶ αὐτὴ δὲν εἶναι παρὰ τὰ κοπτικά, ὅπως μιλοῦνται σήμερα ἀπὸ τοὺς Κόπτες (: Χριστιανοὺς) τῆς Αἰγύπτου καὶ ὅπως ἐμεῖς μποροῦμε νὰ τὰ ξέρουμε χάρη σὲ Ἄραβες γλωσσολόγους αὐτῆς τῆς ἴδιας χώρας. Ἐνδελεχῶς ἐφαρμόζοντας λοιπὸν τὴ μέθοδο αὐτὴν ὁ Φερνάνδος Crombette κατέληξε σὲ λεπτομερῆ ἀποκατάσταση τῆς γενεαλογίας τῆς κάθε βασιλικῆς δυναστείας τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου⋅ καὶ καρπὸς τῆς συγκεκριμένης προσπάθειάς του ὑπῆρξαν τὰ ἔργα του τὰ τιτλοφορημένα Le livre des noms des rois d’Égypte (= Τὸ βιβλίο τῶν ὀνομάτων τῶν βασιλέων τῆς Αἰγύπτου [15 τόμοι]), Véridique Histoire de l’Égypte antique (= Ἀληθινὴ Ἱστορία τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου [3 τόμοι, περίληψη τοῦ προηγούμενου]) καὶ Chronologie de l’Égypte pharaonique (= Χρονολογία τῆς Αἰγύπτου τῶν Φαραώ).
Ἔτσι, χάρη στὸ ἔργο τοῦ Crombette ἀνακαλύπτει κανεὶς πὼς ὁ Μισραῒμ (Rê), ἱδρυτὴς ἐπώνυμος τῆς Αἰγύπτου δὲν εἶναι παρὰ ὁ γυιὸς τοῦ Χὰμ (Amon), ὁ ὁποῖος Χὰμ εὶναι ὁ μεγαλύτερος γυιὸς τοῦ Νῶε. Ἡ ἄφιξη ἐπιπλέον τοῦ Μισραῒμ στὴν Αἴγυπτο, εἶναι χρονικῶς πολὺ κοντὰ στὴ διασπορὰ τῶν λαῶν τῆς ἀνθρωπότητας ποὺ ἐπακολούθησε τὴν ἀπόπειρα ἀνέγερσης τοῦ Πύργου τῆς Βαβέλ, τὸ ἔτος 2197 π. Χ.
Παίρνοντας θάρρος ἀπὸ τὸ εὕρημά του αὐτό, ὁ Φερνάνδος Crombette συνεχίζει μὲ ἀκόμα περισσότερη θέρμη τὴν ἐπιστημονική του προσπάθεια. Προχωρεῖ, συγκεκριμένα, στὴν ἀποκρυπτογράφηση τῶν αἰνιγμάτων ποὺ γλωσσικῶς ἀποτελοῦν τὰ ἱερογλυφικὰ τῶν κοντινῶν στοὺς Αἰγύπτιους λαῶν, οἱ ὁποῖοι, λογικά, πρέπει νὰ συγγενεύουν μὲ αὐτοὺς τοὺς τελευταίους. Περιττεύει ἡ ἐπισήμανση ὅτι καὶ στὴν προσπάθειά του αὐτὴ ὁ Crombette ἀκολουθεῖ τὴ μέθοδο ποὺ τήρησε ὡς πρὸς τὴν ἀρχαία αἰγυπτιακὴ γραφή. Ἐπιδίδεται λοιπὸν στὴ μελέτη τῆς γραφῆς τῶν Ἀρχαίων Κρητῶν καὶ ἀνακαλύπτει πὼς ὁ πρῶτος βασιλιὰς τῆς –μινωικῆς- Κρήτης δὲν εἶναι παρὰ ὁ πρῶτος γυιὸς τοῦ πρώτου βασιλιᾶ τῆς πρώτης δυναστείας τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου. Αὐτὸ τὸ συμπέρασμά του καθὼς καὶ τὸ σύνολο τῶν συναφῶν τὰ παρουσίασε στὸ τρίτομο ἔργο του Clartés sur la Crète (= Φῶς στὴν [Ἀρχαία] Κρήτη), ὅπου παρουσιάζονται τὰ ὀνόματα καὶ ἡ προσωπικὴ ἱστορία ὅλων τῶν βασιλέων τῆς Μεγαλονήσου κατὰ τὴ μινωικὴ περίοδο.
Στὴ συνέχεια γράφει τὸ δίτομο ἔργο του Le vrai visage des fils de Heth (= Tὸ ἀληθινὸ πρόσωπο τῶν παιδιῶν τοῦ Χετταίου), ὁ ὁποῖος Χετταῖος ἤτανε ὁ δεύτερος γυιὸς τοῦ Χαναὰν (2321 π.Χ. – 2121 π.Χ.). Στὸ βιβλίο του αὐτὸ ὁ Fernand Crombette ἐπιτυγχάνει τὴ διακρίβωση τοῦ βίου καὶ τῆς πολιτείας ὅλων τῶν Χετταίων ἡγεμόνων, δίνοντας ἔμφαση ἰδιαίτερη σὲ ἐκείνους πού, μὲ τὴν ἐπωνυμία τῶν Ὑξώς, ἀποτέλεσαν τὴ 15η δυναστεία τῆς Αἰγύπτου. Ἔτσι, φτάνει μέχρι τὸν 95ο ἡγεμόνα τῶν Χετταίων, ποὺ ἐκθρονίστηκε ἀπὸ τοὺς Ἀσσύριους καὶ μεταφέρθηκε στὴ Νινευὴ κατὰ τὸ ἔτος 717 π.Χ.
Στὴ συνέχεια, ὁ Φερνάνδος Crombette ἐπιδίδεται στὴν ἔρευνα τὴ σχετικὴ μὲ τὶς ἀπαρχὲς τοῦ βασίλειου τῶν Ἐτρούσκων καὶ τὴν ἵδρυση τῶν Ἀθηνῶν ἀπὸ τὸν Κέκροπα κατὰ τὸ 1557 π.Χ., τοῦ Ἄργους ἀπὸ τὸν Ἀγήνορα τὸ ἔτος 1552 π.Χ. καὶ τῶν Θηβῶν ἀπὸ τὸν Κάδμο τὸ 1493 π.Χ. Χἀρη στὴ σχετικὴ ἐργασία του, ἡ παρουσία ἡγεμόνων ποὺ ἀνῆκαν στὶς πρῶτες βασιλικὲς δυναστεῖες τῆς Ἀρχαίας Αἰγύπτου ἔρχεται στὸ φῶς: Ὁ Χρόνος (Luhabim), ἡ Ἥρα (Téleuté), ὁ Ζεὺς (Ludim), ὁ Ποσειδῶν (Nephtuim) ἀποτελοῦν λίγα μόνο μὰ ὁπωσδήποτε χαρακτηριστικὰ παραδείγματα. Παράλληλα, προσφέρεται καὶ «κλειδὶ» ἀπαραίτητο γιὰ τὴν κατανόηση τῆς θεωρίας τοῦ Εὐήμερου. Αὐτὸς ὁ τελευταῖος, Ἕλληνας φιλόσοφος τοῦ Δ΄ αἰώνα π.Χ., καθὼς καί, μετὰ ἀπὸ αὐτόν, οἱ Πατέρες τῆς Ἐκκλησίας ὑποστήριξαν ὅτι οἱ μύθοι δὲν ἤτανε παρὰ τὸ ἀφηγηματικὸ περικάλυμμα συγκεκριμένων ἱστορικῶν γεγονότων⋅ οἱ θεοὶ καὶ οἱ ἥρωες κατὰ συνέπεια ποὺ πρωταγωνιστοῦ στοὺς μύθους αὐτοὺς ὑπῆρξαν ἄνθρωποι θνητοί, οἱ ὁποῖοι θεοποιήθηκαν μετὰ τὸν θάνατό τους.
Γένεσις καὶ Προϊστορία
Μετὰ ἀπὸ αὐτά, ὁ Crombette καταγίνεται μὲ τὴ Γεωλογία καὶ τὴν ἀνάλυση ταῶν ὀνομάτων καὶ τοπωνυμίων τῆς Ἀρχαιότητας⋅ ἐπιπλέον, ἀσχολεῖται μὲ τοὺς πρὶν ἀπὸ τὸν Κατακλυσμὸ πατριάρχες καθὼς καὶ μὲ τοὺς γυιοὺς τοῦ Νῶε μέχρι τὴν ἐποχὴ τὴν ἀμέσως μετὰ τὴν ἀπόπειρα οἰκοδόμησης τοῦ Πύργου τῆς Βαβέλ. Καρπὸς τῆς ὅλης προσπάθειάς του ὑπῆρξε τὸ δίτομο βιβλίο Synthèse préhistorique et esquisse assyriologique (= Σύνθεση Προϊστορίας καὶ διάγραμμα ἀσσυριολογίας). Τὴν ἴδια περίπου ἐποχή, σταθερῶς ἀκολουθώντας τὴν ἴδια μέθοδο ποὺ ἐπινόησε γιὰ τὴν ἀποκρυπτογράφηση ἀρχαίων αἰγυπτιακῶν ἐπιγραφῶν, κατορθώνει νὰ ἑρμηνεύση καὶ μία ἐπιγραφὴ ἀπὸ τὴν ἀρχαία Κρήτη⋅ καὶ συνακολούθως διαπιστώνει πὼς ὁ 31ος βασιλιὰς αὐτῆς τῆς τελευταίας εἶχε παραστῆ στὴν κηδεία τοῦ Ἰακώβ, πατέρα τοῦ Ἰωσήφ. Παραβάλλει λοιπὸν τὴν ἐν λόγῳ κρητικὴ ἐπιγραφὴ μὲ ἄλλη, τῆς ἀρχαίας Αἰγύπτου, και ἐντοπίζει γεγονὸς λίγο-πολὺ παρόμοιο: Καθὼς πορεύονταν πρὸς τὴν κρυμμένη κατοικία τοῦ Ἀρχηγοῦ, ἔγινε θαῦμα, εὐθὺς μόλις ἔφτασαν στὸν τελευταῖο πρὶν ἀπὸ τὰ σύνορα σταθμό: Ὁ ποταμὸς, ἤδη χειμαρρώδης καὶ μὲ πολὺ νερὸ σὲ ἀναβρασμό, ξεχεἰλισε ἄγρια. Χάρη στὴ θέληση ὅμως τοῦ Κύριου τῶν Οὐρανῶν, ἡ ὁμάδα πέρασε στὴν ἀντίπερα ὄχθη γρήγορα καὶ χωρὶς πρόβλημα⋅ καὶ αὐτὸ ἐπιτεύχθηκε μέσω τῆς δράσης τοῦ μεγάλου προφήτη. Στὸ Ν΄ κεφάλαιο ὅμως τῆς Γενέσεως, ὅπου γίνεται λόγος γιὰ τὴν κηδεία τοῦ Ἰακώβ, δὲν ἀναφέρεται κανένα τέτοιο θαῦμα⋅ ὁπότε ὁ Crombette διερωτᾶται: τὰ ἑβραϊκά, ὅπως σήμερα τὰ γνωρίζουμε, εἶναι γλῶσσα σημιτική, μὲ κλίσεις. Μπορεῖ ὅμως κανεὶς νὰ ἔχη τὴ βεβαιότητα πὼς καὶ ἡ γλῶσσα τοῦ Μωυσῆ ἐπίσης ἤτανε γλῶσσα σημιτικὴ καὶ μὲ κλίσεις;
Αὐτὸ ἀκριβῶς τὸ ἐρώτημα ραγδαίως ἐξελίχθηκε σὲ σταθμὸ τῆς ὅλης νοητικῆς του πορείας. Ἀνατρέχει συνακολούθως στὴ Βίβλο. Ἐκεῖ, ὅταν ὁ Ἀβραάμ, μὲ ἐντολὴ τοῦ Θεοῦ, πηγαίνει στὴ χώρα τοῦ Χαναάν, ὁ ὁποῖος ἤτανε ἀδελφὸς τοῦ Μισραΐμ, ἱδρυτῆ τῆς Αἰγύπτου, βρίσκεται, μαζὶ μὲ τὴ φυλή του, ἀπομονωμένος μέσα σὲ περιβάλλον γλωσσικῶς χαμιτικό. Φαίνεται λοιπὸν πολὺ πιθανὸ ὅτι ὁ Ἀβραὰμ καὶ οἱ ἀπόγονοί του τελικὰ υἱοθέτησαν τὴ γλῶσσα τῆς γῆς Χαναάν, κάτι ἄλλωστε ποὺ πιστοποιεῖται καὶ στὴν Παλαιὰ Διαθήκη (Ἠσαΐας, 19:18). Τὴν ἐποχὴ τοῦ Ἠσαΐα πράγματι οἱ Ἑβραῖοι μιλούσανε πιὰ τὴ γλῶσσα τῶν Χαναναίων, ἡ ὁποία γλῶσσα τῶν Χαναναίων ἤτανε συγγενὴς τῆς ἀρχαίας αἰγυπτιακῆς⋅ καὶ αὐτὴ ἀκριβῶς ἡ τελευταία, ποὺ μέσῳ τῶν κοπτικῶν εἴμαστε σὲ θέση νὰ γνωρίζουμε, ὑπῆρξε ἡ γλῶσσα τοῦ Μωυσῆ, πού, ὡς γνωστόν, εἶχε ἀνατραφῆ καὶ μεγαλώσει στὸ παλάτι τοῦ φαραώ.
Ἔτσι, ὁ Crombette καταλήγει στὸ συμπέρασμα ὅτι ἡ -ὀρθὴ- ἀνάγνωση τῆς ἑβραϊκῆς γλώσσας μπορεῖ νὰ ἐπιτευχθῆ, μόνο ἐὰν αὐτὴ διαβαστῆ βάσει τῆς ἀρχαίας κοπτικῆς (: αἰγυπτιακῆς). Ἐπιχειρεῖ λοιπὸν τὴν ἀνάγνωση τοῦ χωρίου τῆς Γενέσεως τοῦ σχετικοῦ μὲ τὴν κηδεία τοῦ Ἰακώβ καὶ καταλήγει στὴν ἀκόλουθη οἱονεὶ ἀποκατάσταση αὐτοῦ τοῦ τελευταίου: Καὶ καθὼς ὁ Ἰωσήφ, βυθισμένος, μὲ τὸ φορτίο τῆς θλίψης [πάνω του], μέσα σὲ σιωπὴ θρησκευτικοῦ χαρακτήρα, πορευόταν πρὸς τὴ Γῆ Χαναάν, προκειμένου νὰ κάνη καὶ τὸν Χετταῖο κοινωνὸ τοῦ πένθους του, τὰ νερά, φουσκωμένα σὲ σημεῖο ὁριακό, ἔφραξαν τὸν δρόμο τῆς [ἐπικήδειας] πομπῆς. Μόλις ὅμως ὁ ἐπικεφαλῆς τῆς ὁμάδας προέφερε μία πραγματικὰ μεγάλη (: σημαντικὴ) λέξη, τὰ νερὰ σταμάτησαν νὰ κυλᾶνε, ἄνοιξαν δρόμο, ἡσύχασαν, σώπασαν καὶ ἡ ὁμάδα [τοῦ Ἰωσὴφ] μπόρεσε νὰ διαβῆ τὸν χείμαρρο, ἡ κοίτη τοῦ ὁποίου σχημάτιζε τὸ ὅριο τῆς κληρονομιᾶς τῶν γυιῶν τοῦ Rê (Μισραΐμ)⋅ καὶ τότε ὅλη ἡ συνοδεία ὑποκλίθηκε μπροστὰ σὲ Ἐκεῖνον ποὺ οὐσιωδῶς ὑπάρχει καὶ τὸν ὁποῖο φοβᾶται ὁ Ἑβραῖος τῆς Ἡλιούπολης.
Πεπεισμένος πιὰ ὁ Crombette γιὰ τὴν ὀρθότητα τοῦ ἐνορατικοῦ χαρακτήρα συλλογισμοῦ του, ἀναλαμβάνει τὴν ἕως τὸ κεφάλαιο ΙΑ΄ μετάφραση τῆς Γενέσεως καθὼς καὶ κάποιων ἄλλων χωρίων τῆς Βίβλου⋅ τὰ εὑρήματα τῆς συγκεκριμένης προσπάθειάς του τὰ δημοσιεύει στὸ ἔργο του La Révélation de la Révélation (= Ἡ Ἀποκάλυψη τῆς Ἀποκαλύψεως), ποὺ ἐκδόθηκε λίγο πρὶν ἀπὸ τὸν θάνατό του καί, σήμερα, παραμένει ἐξαντλημένο. Ἀξίζει ἀκόμη μία φορὰ νὰ ἐπισημανθῆ ὅτι τὸ βιβλίο του αὐτὸ βασίζεται στὴν ἄποψή του πὼς ἡ ἀρχικὴ γλῶσσα τῆς Βίβλου ἤτανε ἡ κοπτική, δηλαδὴ ἡ μονοσυλλαβικὴ γλῶσσα τοῦ Μωυσῆ. Οἱ μεταφράσεις λοιπὸν ποὺ ὁ ἴδιος πέτυχε νὰ κάνη ὄχι μόνο δὲν ἔρχονται σὲ ἀντίθεση μὲ τὸ θεολογικὸ καὶ ἠθικὸ περιεχόμενο τῆς Ἁγίας Γραφῆς, ἀλλά, ἀντίθετα, προσφέρουνε λεπτομερεῖς ἐπεξηγήσεις σημαντικῶν ἱστορικῶν γεγονότων ποὺ ἀναφέρονται σὲ αὐτὴν τὴν τελευταία.
Νὰ δώσουμε ἀκόμη ἕνα παράδειγμα; Βεβαίως! Καὶ τὸ παράδειγμα αὐτὸ εἶναι ἡ κατάρα ποὺ δόθηκε στὸν Χαναὰν μετὰ τὸ ἐπεισόδιο τὸ σχετικὸ μὲ τὴ μέθη τοῦ Νῶε. Δεδομένου λοιπὸν τοῦ ὅτι ὁ Χὰμ ὑπῆρξε ὁ μόνος ὑπεύθυνος τῆς ὅλης σκηνῆς, δὲν εἶναι δυνατὸν νὰ καταλάβη κανεὶς γιατί ἡ κατάρα ρίχτηκε στὸν Χαναάν. Χἀρη ὅμως στὴ μεταφραστικὴ μέθοδο τὴν ἐπινοημένη ἀπὸ τὸν Crombette προκύπτει πὼς ἡ περιέργεια ἀκριβῶς τοῦ Χαναὰν ὑπῆρξε αἰτία τοῦ ἐπεισόδιου, ὁπότε αὐτὸς δικαίως τιμωρήθηκε. Ἂς θεωρηθῆ, μάλιστα, βέβαιο τὸ ὅτι ἡ ἀνακάλυψη αὐτὴ δὲν ἀφορᾶ ἀποκλειστικῶς τὸ βιβλικὸ κείμενο. Ὁ Crombette πράγματι, ἦρθε μετὰ ἀπὸ αὐτὸ σὲ θέση νὰ ἐξηγήση γιατί τὸ 2187 π.Χ. οἱ Pa-Ludjim (= οἱ «τοῦ Λούδ», ὅπου Λοὺδ δὲν εἶναι παρὰ τὸ βιβλικὸ ὄνομα τοῦ Θὼθ/Ἑρμῆ) ποὺ στὴ συνέχεια ἔγιναν οἱ Φιλισταῖοι, εἰσέβαλαν στὸ ἔδαφος ποὺ εἶχε περιέλθει στὸν Χετταῖο, δηλαδὴ στὴν περιοχὴ τὴ μεταξὺ τῆς Χεβρὼν καὶ τῆς Γάζας. Μὲ λίγα λόγια, αὐτοὶ οἱ Pa-Ludjim/ «τοῦ Λοὺδ» εἶναι οἱ μέσω τοῦ Μισραῒμ ἀπόγονοι τοῦ Χάμ.
Τὸ μὲ τὸν τρόπο αὐτὸν οἱονεὶ ἀποκρυπτογραφημένο βιβλικὸ κείμενο ἀποτελεῖ ἀντικείμενο ἑνὸς ἄλλου ἔργου τοῦ Φερνάνδου Crombette ποὺ ἔχει τίτλο : La Génèse, cette incomprise (= Ἡ Γένεσις ποὺ παραμένει ἀκατανόητη), τὸ ὁποῖο διατίθεται ἀκόμα καὶ σήμερα[2]. Καὶ ἀκριβῶς στὸ σημεῖο αὐτὸ ὀφείλει κανεὶς νὰ ἐπισημάνη ὅτι μετὰ τὴν ἐγκύκλιο Divino afflante, ὅπου τονίστηκε ἡ προσοχὴ μὲ τὴν ὁποία ὀφείλει κανεὶς νὰ περιβάλη τὶς βιβλικὲς μελέτες, ὁ Πάπας Πῖος ΙΒ΄, μὲ τὴν ἐγκύκλιό του Humani Generis τῆς 12ης Αὐγούστου 1950 ἐπισήμανε πὼς τὰ ἕνδεκα πρῶτα κεφάλαια τῆς Γενέσεως ἀποτελοῦν «ἱστορία ὑπὸ ἔννοια ποὺ πρέπει ἀκόμη νὰ μελετηθῆ ἀπὸ τοὺς ἑρμηνευτὲς καὶ σχολιαστὲς τῆς Ἁγίας Γραφῆς» [3].
L’affaire Galilée
Ἡ ὑπόθεση Γαλιλαίου
Τὸ τελευταῖο θέμα μὲ τὸ ὁποῖο ἀσχολήθηκε ὁ Φερνάνδος Crombette ὑπῆξε ἡ «ὑπόθεση Γαλιλαίου». Ἔχοντας πράγματι, χάρη στὶς προηγούμενες μελέτες του, ἀντιληφθῆ σὲ ποιὸ βαθμὸ ἡ Ἁγία Γραφή, ἐφόσον διαβαστῆ βάσει τῆς ἀρχαίας κοπτικῆς (= αἰγυπτιακῆς) γλώσσας, ρίχνει φῶς στὶς παρατηρήσεις τῶν κοσμικῶν ἐπιστημῶν καὶ προσφέρει μία θέαση ἐναρμονισμένη καὶ λογικὴ τῆς Ἱστορίας τῆς ἀνθρωπότητας, διερωτήθηκε ἐὰν οἱ δικαστὲς τοῦ Γαλιλαίου, ποὺ βασίστηκαν ἀκριβῶς στὴν Ἁγία Γραφὴ προκειμένου νὰ καταδικάσουν τὸ ἡλιοκεντρικὸ σύστημα, εἴχανε δίκιο ἢ ἄδικο. Ἰσχυρὸ κίνητρο τοῦ ἐν λόγῳ προβληματισμοῦ του ὑπῆρξε τὸ ὅτι ὁ ἴδιος ὁ Θεός, σὲ κείμενα τῶν Ψαλμῶν (πού, ἐξυπακούεται, πρέπει κανεὶς νὰ διαβάση μέσω τῆς ἀρχαίας κοπτικῆς), περιγράφει τὶς κινήσεις τῆς γῆς⋅ καὶ βάσει τῶν ὁποίων κινήσεων αὐτῶν τεκμηριώνεται ὄχι τὸ ἡλιοκεντρικὸ ἀλλὰ τὸ γεωκεντρικὸ σύστημα. Συνακολούθως ὁ Crombette καταπιάνεται μὲ ταὰ περίφημα «δύο πειράματα» τοῦ Albert Abraham Michelson (1852-1931), πρώτου Ἀμερικανοῦ ποὺ τιμήθηκε μὲ τὸ βραβεῖο Νόμπελ Φυσικῆς (1907). Ὁ A. A. Michelson πράγματι εἶχε προσπαθήσει, ἀπὸ τὸ 1887 ἕως τὸ 1925, νὰ ἀποδείξη τὴν ἐπίδραση στὸν χῶρο τῆς μετατόπισης τοῦ δικοῦ μας πλανήτη, τῆς γῆς, ἔχοντας ὡς βάση τῆς προσπάθειάς του τὴ φαινομενική ταχύτητα τοῦ φωτός. Ὁ Crombette λοιπόν, μετὰ τὴ μελέτη τῶν πειραμάτων τοῦ Michelson, ἐκθέτει τὰ συμπεράσματά του σὲ δίτομο ἔργο του ποὺ κυκλοφόρησε μὲ τὸν τίτλο Galilée avait-il tort ou raison? (= Ὁ Γαλιλαῖος εἶχε δίκιο ἢ ἄδικο;).
Τὸ τελικὸ συμπέρασμα τῶν συλλογισμῶν, μελετῶν καὶ ἀνακαλύψεων τοῦ Φερνάνδου Crombette ἔγκειται στὸ ὅτι τὰ Ἱεροσόλυμα, τόπος ὅπου πραγματοποιήθηκε ἡ Λύτρωση, δὲν εἶναι μόνο τὸ κέντρο τῆς γῆς (κάτι ποὺ ἐμφαίνεται στὸν Ψαλμὸ 73) ἀλλὰ κάτι περισσότερο: τὸ κέντρο ὁλόκληρου τοῦ κόσμου. Ὑπὸ τὴν ἔννοια αὐτὴν ἄλλωστε, τὸ γεωκεντρικὸ σύστημα ἀναβαθμίζεται αὐτόχρημα σὲ χριστοκεντρικό, ἐπειδὴ ὁ Χριστὸς σταυρώθηκε ἀκριβῶς στὰ Ἱεροσόλυμα. Καταλήγουμε, μὲ ἄλλα λόγια, στὴ διαβεβαίωση τοῦ Ἀπόστολου τῶν Ἐθνῶν: ὅτι ἐν αὐτῷ έκτίσθη τὰ πάντα, τὰ ἐν τοῖς οὐρανοῖς καὶ τὰ ἐπὶ τῆς γῆς, τὰ ὁρατὰ καὶ τὰ ἀόρατα, εἴτε θρόνοι εἴτε κυριότητες εἴτε ἀρχαὶ εἴτε ἐξουσίαι⋅τὰ πάντα δι’αὐτοῦ καὶ εἰς αὐτὸν ἔκτισται. (Πρὸς Κολασσαεῖς, 1: 16.)
Ἀπὸ τὶς Ἅγιες Γυναῖκες ποὺ πήγανε τῇ ἐπιφωσκούσῃ εἰς μίαν τῶν σαββάτων στὸν Τάφο τοῦ Χριστοῦ, στὰ Ἱεροσόλυμα, κέντρο τῆς γῆς καὶ τοῦ σύμπαντος κόσμου, ἕνα καὶ μόνο βῆμα… ἐκεῖνο ποὺ κατόρθωσε νὰ κάνη ὁ Φερνάνδος Crombette ἀφιερώνοντας δεκαετίες ὁλόκληρες τοῦ βίου του στὴν ὑπηρεσία τῆς ἐπιστήμης καὶ τῆς ἀλήθειας. Καὶ ἀπόσταγμα τῆς ὅλης ἐργασίας του μένει ἡ ἀκόλουθη φράση του :
«Ἡ πίστη δὲν σβήνει οὔτε τὴν ἐπιστήμη οὔτε τὸ πνεῦμα⋅ ἀντίθετα, ἀποτελεῖ τὸ πραγματικὸ φῶς καὶ τῶν δύο.
(La foi, loin d’être l’éteignoir de la science et de l’esprit, en est la lumière véritable.)
Γιὰ κάθε ἐπιπλέον πληροφορία:
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son oeuvre
Adresse postale : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
1 A.-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
2 Bλ. στὸν κατάλογο τὸ ἔργο μὲ τίτλο: La Génèse à redécouvrir.
3 Πίου ΙΒ΄, Humani Generis. Βατικανό, 1950 : Et en particulier, il Nous faut déplorer une manière vraiment trop libre d’interpréter les livres historiques de l’Ancien Testament, dont les tenants invoquent à tort, pour se justifier, la lettre récente de la Commission Pontificale biblique à l’Archevêque de Paris, Cette lettre, en effet, avertit clairement que les onze premiers chapitres de la Genèse, quoiqu’ils ne répondent pas exactement aux règles de la composition historique, telles que les ont suivies les grands historiens grecs et latins et que les suivent les savants d’aujourd’hui, appartient néanmoins au genre historique en un sens vrai, que des exégètes devront étudier encore et déterminer… (= Ἰδιαιτέρως Μᾶς θλίβει ὁ τρόπος ὁ ὑπερβολικὰ ἐλεύθερος μὲ τὸν ὁποῖο ἑρμηνεύονται τὰ ἱστορικὰ βιβλία τῆς Παλαιᾶς Διαθήκης⋅ καὶ ὅσοι ἀκολουθοῦν τὸν τρόπο αὐτόν, σφαλερῶς ἐπικαλοῦνται, γιὰ νὰ δικαιολογηθοῦν, ταὸ πρόσφατο γράμματα ταῆς Ποντιφικῆς Βιβλικῆς Ἐπιτροπῆς πρὸς τὸν Ἀρχιεπίσκοπο Παρισίων. Στὸ γράμμα αὐτό, πράγματι, σαφῶς ἐπισημαίνεται πὼς τὰ ἕνδεκα πρῶτα κεφάλαια τῆς Γενέσεως, ἔστω καὶ ἂν δὲν ἀνταποκρίνονται πλήρως στοὺς κανόνες τῆς ἱστορικῆς σύνθεσης, τοὺς ὁποίους ἀκολούθησαν οἱ μεγάλοι Ἕλληνες καὶ Λατίνοι ἱστορικοὶ καὶ τοὺς ὁποίους συνεχίζουν νὰ ἀκολουθοῦν οἱ τωρινοὶ λόγιοι, ἐντάσσονται ὅμως στὸ ἱστορικὸ εἶδος ὑπὸ μία ἔννοια ἀλήθειας, τὴν ὁποία οἱ ἐρμηνευτὲς τῶν Γραφῶν πρέπει ἀκόμα περισσότερο νὰ μελετήσουν καὶ [τελικῶς] νὰ καθορίσουν…)
La obra de un «católico francés», Fernando Crombette
Nacido en Loos el 24 de septiembre de 1880
Muerto en Froidmont (Bélgica) el 13 de noviembre de 1970
Una visión de la Creación y del mundo antiguo conforme a las Escrituras.
Fernando Crombette podría ser visto como un erudito de otra época … Autodidacta, investigador solitario, recogido en su estudio, consultando numerosas bibliotecas, trabajando para la posteridad sin preocupación alguna de hacerse conocer o ser reconocido. Se levanta pronto, estudia sin descanso, parece querer ser eclipsado completamente tras su obra: quiso seguir siendo discreto, desconocido, y firmaba sus obras como “un católico francés”.
Su obra fue escrita por entero entre 1933 y 1966, tras una carrera administrativa bien completa. En la obra aborda numerosas disciplinas proyectando nuevas luces sobre cada una, movido por un notable espíritu de síntesis , y basado sobre la profunda convicción en la inerrancia científica e histórica de la Biblia. Esta convicción, extraña al espíritu moderno, no fue más que fortalecida según realizó nuevos descubrimientos.
Génesis de una obra
Todo empieza con un cuadro, una composición sobre las Santas Mujeres ante el Sepulcro que su hija, Liane, debe realizar a causa de sus estudios en la Escuela de Bellas Artes. Queriendo ayudarle en la reconstitución histórica del tema, Fernando Crombette abre su Biblia y cae por casualidad sobre este verso: “Pero Dios es nuestro Rey, antes de todos los siglos, que realizó la salvación en la tierra” (Sl 73, 12). Se detuvo sobre ese verso que tantos cristianos han leído sin prestarle especial atención.
Una idea toma cuerpo en su mente: si lo que dice la Biblia es cierto, entonces Jerusalén está en el centro del mundo… De hecho, descubrió más tarde durante sus investigaciones, que el padre norbertino Placet había escrito, en 1668, un libro titulado “En donde está demostrado que antes del Diluvio no había islas y que América no estaba separada del resto del mundo”. También conocía la tesis del astrónomo alemán, Alfred Wegener, sobre la deriva de los continentes1. Irá entonces a las bibliotecas de la Universidad de Grenoble para poder disponer de los mapas geológicos y batimétricos necesarios, y se aplicará a reconstituir el continente primitivo que los geógrafos llaman hoy Pangea.
La idea de Crombette – que podría calificarse de genial- fue de no limitarse únicamente a los confines actuales de los continentes, variables según los niveles del mar, sino tener en cuenta la parte más extrema del talud continental en la costa, -2000 metros, es decir ahí en donde el fondo marino cambia de pendiente abruptamente para alcanzar, a -4000 metros, la fosa oceánica. Idea genial, pues las perforaciones submarinas actuales confirman, 60 años después, que el zócalo granítico continental, debajo de los sedimentos marinos, se acaba efectivamente en ese punto. Esa concepción se inspiraba también de la Biblia, puesto que Crombette había retomado la visión de la formación y evolución cósmica de Kant según la cual las “aguas superiores”, separadas por Dios desde la Creación, formaban un anillo acuoso alrededor de la tierra, anillo que por su caída progresiva alimentará los cuarenta días de lluvia del Diluvio.
Después de haber planteado las hipótesis de su trabajo, Crombette reconstituye completamente, entre 1933 y 1945, el rompecabezas del continente primitivo, con sus bancos e islas hoy dispersos sobre el fondo basáltico de los mares, así como el camino exacto recorrido por cada masa continental durante la deriva. El resultado supera la imaginación: el continente primitivo habría recibido la forma regular y armoniosa de una flor de ocho pétalos en la cual Jerusalén se encontraría en el centro. Cabe señalar que ese trabajo no lo empezó desde el centro, lo que habría podido influir sobre el razonamiento, sino a partir de las islas Malvinas y la punta de América del Sur. De ahí sale su “Ensayo de geografía … divina”, en el que explica la superficie y orografía del mundo.
De la geografía a los escritos antiguos
Una vez realizado ese trabajo, Crombette aborda necesariamente la Biblia con un punto de vista diferente y se pregunta sobre la incompatibilidad existente hoy en día entre las cronologías que se manejan corrientemente en la Historia de la Antigüedad y la cronología de la Biblia. En 1830, Champollion había situado las primeras dinastías egipcias, modificando sus propias estimaciones precedentes, al sexto milenio antes de Cristo, fecha incompatible por otra parte con el plazo de – 2348 que se admitía comúnmente para el Diluvio.
Fernando Crombette vivía, desde 1937, en Tournai, en Bélgica. Irá lógicamente a Bruselas, a la Fundación Egiptológica Reina Elisabeth, para aprender a leer los jeroglíficos. No tardará en poner en duda el método de desencriptación de Champollion. La famosa piedra de Rosetta, punto de partida de la obra de Champollion, representa un decreto del faraón griego Ptolomeo V Epífanes. Los jeroglíficos traducen, en realidad, el texto griego. La elección de algunos pictogramas para representar fonéticamente las letras griegas de los nombres propios, en este caso de Ptolomeo y Cleopatra, no implica de ningún modo que este modo de transcripción sea aplicable a los nombres comunes que existían en copto monosilábico, lengua del antiguo Egipto, antes de que se piense en escribirlos. Así pues la piedra Rosetta no podría servir de referencia ni de punto de partida para descifrar las inscripciones reales de las dinastías egipcias.
El descubrimiento de Fernando Crombette es el siguiente: los jeroglíficos pueden y deben leerse como un jeroglífico compuesto en copto antiguo. Por otra parte el método es el mismo para todas las lenguas primitivas. Así, en vez de recurrir a una lengua artificial – por otra parte incierta e impronunciable- tal como es concebida por los protagonistas del método de Champollion, Crombette propone leer directamente los jeroglíficos en una lengua conocida que ha sido transmitida hasta nosotros por el intermedio de los lingüistas árabes y los de la comunidad copta que sobrevive.
Aplicando este método con cuidado, Fernando Crombette obtiene una reconstrucción minuciosa de la genealogía de todas las dinastías , que presenta en su historia de Egipto titulada “ Libro de los nombres de los reyes de Egipto” (15 volúmenes), resumida en su “Historia verídica del Antiguo Egipto” (3 volúmenes) y en su “Cronología del Egipto faraónico”. Sorprendentemente podemos descubrir que Mizraím (Re), fundador epónimo de Egipto, no es más que el hijo de Cam (Amón), él mismo hijo primogénito de Noé, y que además, la llegada de Mizraím a Egipto sigue muy de cerca la dispersión de los pueblos provocada por Babel, en 2197 a.C.
Este nuevo resultado, conforme con los escritos bíblicos, incita a Fernando Crombette a proseguir su trabajo. Descifra, por medio de su método de jeroglífico en copto, los jeroglíficos de los pueblos vecinos, a su parecer étnicamente y pues lingüísticamente emparentados con los Egipcios . Lo aplica en un primer tiempo a los glifos cretenses. Aparece así que el primer rey de Creta no es otro que el hijo del primer rey de la primera dinastía egipcia. De ahí sus “Aclaraciones sobre Creta”, en 3 volúmenes, que abordan la cronología de las tres dinastías cretenses, así como la historia de cada uno de los reyes.
Viene a continuación la historia de los Hititas en dos volúmenes, titulada “El verdadero rostro de los hijos de Het”, segundo hijo de Canaán (2321 a.C- 2121 a.C). Fernando Crombette descifra ahí el recorrido de cada soberano hitita. Se detiene especialmente en la historia de los reyes que darán a Egipto su decimoquinta dinastía, llamada de los Hicsos, hasta el destronamiento del nonagésimo quinto y último rey de Yarábulus, llevado por los Asirios a Nínive en 717 a.C.
Fernando Crombette se detiene luego en los orígenes del reino etrusco y en las fundaciones de Atenas por Cecrops, en 1557 a.C, de Argos por Agenor, en 1552 a.C, de Tebas por Cadmos, en 1493 a.C. Así se puede aclarar la presencia en la mitología griega de los soberanos de las primeras dinastías egipcias : Chronos (Lubahim), Hera (Teleute), Zeus (Ludim), Poseidón (Naphtuhim), como ejemplo. Estas obras dan un nuevo enfoque a la comprensión del evemerismo. Evémero, filósofo griego del siglo IV a.C sostiene, al igual que posteriormente los Padres de la Iglesia, que los mitos son relatos llenos de imágenes nacidos de acontecimientos históricos y que los dioses y héroes de dichos mitos son mortales deificados tras su muerte.
Génesis y prehistoria
Después de un largo estudio de la geología, de la onomástica y de la toponimia antiguas, se interesa por los patriarcas antediluvianos y por los hijos de Noé hasta el reparto de tierras provocado por Babel. Nace entonces la “Síntesis prehistórica y esbozo asiriológico” (2 volúmenes).
Su trabajo constante y continuo sobre la obra ya realizada le lleva al desciframiento de numerosos inscripciones cretenses, siguiendo siempre el mismo método. Nuevo descubrimiento, ya que se trata de la participación del trigésimo primero rey de la primera dinastía cretense que asiste a los funerales de Jacob, padre de José. Compara su lectura con la de otro texto egipcio que relata un acontecimiento notablemente parecido: “Andando hacia la morada del Jefe, se produjo un prodigio cuando llegamos al final de la etapa: el río, torrentoso, crecido, borboteaba y se había desbordado grandemente; la voluntad del Maestro del Cielo hizo que la comitiva llegara a la orilla opuesta, rápidamente y sin percance, por voluntad del gran profeta”. Sin embargo, el capítulo quincuagésimo del Génesis en el que se relatan los funerales de Jacob, no menciona de ningún modo este prodigio. Fernando Crombette escribe entonces sobre el tema: “el hebreo tal como se concibe actualmente es un idioma flexional llamado semítico. Acaso estamos seguros de que la lengua de la que se sirvió Moisés era también flexional y semítica?” Esta pregunta marca una nueva etapa en su proceso de reflexión. Se remite entonces a la Biblia: cuando Abraham, por mandato de Dios, se va al país de Canaán (hermano de Mizraím, fundador de Egipto), se encuentra, junto a su tribu, aislado en el país camita. Parece pues probable que Abraham y sus descendientes tuvieron que hablar el cananeo, lo que se confirma en Isaías (XIX, 18) ya que los Hebreos hablaban entonces el cananeo, lengua hermanada con el egipcio (que posiblemente usara Moisés, educado en la corte egipcia, y que se ha preservado por medio del copto).
Crombette sugiere entonces que la lectura silábica del hebreo debería poder comprenderse dando a las letras hebraicas una lectura a través del antiguo copto. Desde este mismo momento emprende una traducción palabra por palabra del texto del Génesis que relata los funerales de Jacob. No tarda en ver los frutos de sus esfuerzos. Obtiene la siguiente traducción: “Y en medio de un silencio religioso, mientras José avanzaba bajo el peso del dolor hacia Canaán con vistas a hacer llegar el duelo hasta Het, las aguas, llegando a su punto culminante, se levantaron ante el cortejo en marcha. Pero debido a una palabra alta y verdadera del que dirigía el duelo, las aguas poderosamente agitadas dejaron de fluir, dieron marcha atrás, permanecieron en reposo y en silencio , y la tropa considerable pasó más allá del agua del torrente que marca el límite de la heredad de los hijos engendrados de Re(Mizraím) y se inclinó ante Aquel que es sustancialmente y temido por el Hebreo”.
Convencido, gracias a este ejercicio, de la corrección de su intuición, Crombette emprende la traducción del Génesis hasta el undécimo capítulo, así como de ciertos pasajes característicos de la Biblia, publicada ésta posteriormente en su obra titulada “La revelación de la Revelación”, editada poco antes de su muerte, agotada desde entonces. Este método afinado supone que la lengua original de la Biblia era el copto, lengua monosilábica de Moisés. Las traducciones así conseguidas, lejos de contradecir el contenido teológico y moral de las Sagradas Escrituras, dan explicaciones detalladas de los hechos históricos que relatan.
Otro ejemplo, la maldición de Canaán después de la embriaguez de Noé. Siendo Cam el único culpable según el texto clásico, se hace difícil entender esta imprecación. La traducción obtenida según el nuevo método demuestra que la causa de su castigo fue precisamente la curiosidad de Canáan . Y esta cuestión no solamente es literaria ya que Fernando Combrette puede así explicar cómo, en 2187 a.C, los Pa-Ludjim (los de Ludim, nombre bíblico de Tot-Mercurio) que pasaron a ser los Filisteos, invadieron el territorio atribuido a Het, entre Hebrón y Gaza. Son pues descendientes de Cam, pero no a través de Mizraím.
El texto seguido de esta traducción constituye el tema de otra obra : “El Génesis incomprendido”, que sigue estando disponible [2]. Es interesante señalar que después de Divino afflante en la que subraya la atención que hay que dar a los estudios bíblicos, el papa Pío XII, en su encíclica Humani Generis del 12 de agosto de 1950, avisa claramente que los once primeros capítulos del Génesis pertenecen “al género histórico en un sentido verdadero que los exégetas deberán todavía estudiar”[3]
El asunto Galileo
Último aspecto del trabajo de Fernando Crombette: el asunto Galileo. Habiendo comprendido gracias a sus estudios anteriores hasta qué punto la Revelación, traducida por medio del antiguo copto, aclaraba las observaciones de las ciencias profanas y aportaba una visión coherente a la historia de la humanidad, se pregunta si los jueces de Galileo que se habían basado en las Sagradas Escrituras para condenar el sistema heliocéntrico, tuvieron o no razón. Especialmente desde que las traducciones por el copto de varios salmos describen, en las palabras de Dios, los diferentes movimientos de la tierra, y estos movimientos son geocéntricos. Crombette reabre entonces el informe de dos experiencias de Michelson. Éste, primer premio Nobel americano, había intentado, de 1887 a 1925, poner en evidencia la influencia del desplazamiento de la tierra en el espacio, basándose en la velocidad aparente de la luz. De estas nuevas conclusiones, Crombette sacaría dos nuevos volúmenes bajo el título “Galileo tenía razón o estaba equivocado?”
De estos sucesivos descubrimientos, se desprende que Jerusalén, lugar donde tuvo lugar la Redención, no solamente está en el centro de la Tierra como lo indica el Salmo 73, sino que también es el centro del mundo. El universo geocéntrico es pues, todavía más, cristocéntrico, ya que Cristo murió en la Cruz. Es lo que afirma San Pablo: “Es en Jesucristo que fueron creadas todas las cosas… todo ha sido creado por Él y para Él”. (Col. 1,16).
Desde las Santas Mujeres ante el Sepulcro en Jerusalén centro de la Tierra y del universo, se da un paso, sólo uno, el de algunos decenios al servicio de la ciencia y de la verdad. La cita ya legendaria de Fernando Crombette quedará como reflejo de su obra:
“La fe, lejos de ser lo que apaga la ciencia y el espíritu, es para ellos la verdadera luz”.
Para información complementaria :
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son oeuvre Dirección: BP 1055 – 59011 Lille Cedex (Francia)
Tel.: 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
[1] A-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] Cf catálogo bajo el título “El Génesis por redescubrir”
[3] Pío XII, Humani Generis, Vaticano, 1950: “De un modo particular es deplorable el modo extraordinariamente libre de interpretar los libros del Antiguo Testamento. Los autores de esa tendencia, para defender su causa, sin razón invocan la carta que la Comisión Pontificia para los Estudios Bíblicos envió no hace mucho tiempo al arzobispo de París (13). La verdad es que tal carta advierte claramente cómo los once primeros capítulos del Génesis, aunque propiamente no concuerdan con el método histórico usado por los eximios historiadores grecolatinos y modernos, no obstante pertenecen al género histórico en un sentido verdadero, que los exegetas han de investigar y precisar”
Dielo "francúzskeho katolíka" Fernanda Crombetta
Narodil sa v Loos 24. septembra 1880.
Zomrel v Froidmont (Belgicko) 13. novembra 1970
Vízia stvorenia a starovekého sveta podľa Svätého písma
Fernanda Crombetta môžeme považovať za učenca z inej časovej epochy … Samouk, osamelý bádateľ, uzavretý vo svojej pracovni alebo často navštevujúci knižnice, pracujúci pre budúce pokolenia bez úsilia o to, aby bol poznaný alebo uznávaný. Vstávajúci zavčas rána, študent bez oddychu, zdá sa, že sa chcel úplne rozplynúť vo svojej práci. Taktiež chcel ostať nenápadný, neznámy a tak svoje práce podpisoval “francúzsky katolík”.
Svoje diela napísal medzi rokmi 1933 a 1966 na konci naplnenej úradníckej kariéry. Mnohým vedným odborom prináša nový pohľad, ktorý sa zrodil z ducha pozoruhodnej syntézy a bol podporovaný hlbokým presvedčením o vedeckej a historickej neomylnosti Biblie. Táto istota – cudzia duchu modernej doby – bola prirodzene umocnená objavmi, ktoré sám vykonal.
Vznik diela Všetko začína obrazom, umeleckým dielom s námetom Svätých žien pri hrobe, ktorý jeho dcéra Liane ma namaľovať v rámci svojho štúdia na škole výtvarného umenia. Túžiac jej pomôcť v rekonštrukcii historickej témy, Fernand Crombette otvára svoju Bibliu a pohľad mu prozreteľne padá na nasledujúci verš: “Však Boh, náš Kráľ, už pred vekmi vykonal spasenie uprostred zeme.” (Vulgata, Ž 73, 12). Zastavil sa na tomto verši, ktorý už prečítalo pred ním množstvo kresťanov, avšak nepozorne.
Vtedy sa v jeho mysli sformovala podstatná myšlienka: ak Biblia hovorí pravdu, potom Jeruzalem sa nachádza uprostred sveta… Pri svojom bádaní neskôr objavuje dielo premonštráta P. Placeta, ktoré napísal v roku 1668 z názvom “Kde je dokázané, že pred Potopou neexistovali žiadne ostrovy a že Amerika nebola oddelená od zvyšku sveta”. Na druhej strane poznal teóriu nemeckého astronóma Alfreda Wegenera, o kontinentálnych driftoch [1]. V tom čase navštevuje knižnice a napokon ide na Univerzitu v Grenobli, aby vytvoril geologické a batymetrické (hĺbkové) mapy potrebné na rekonštrukciu prvotného kontinentu, ktorý dnes geografovia volajú pangea.
Myšlienkou Fernanda Crombetta – čo by sa mohlo charakterizovať ako geniálne – bolo nevšímať si obrysy súčasných kontinentov, meniacich sa podľa úrovní morí, ale zamerať sa na hraničný okraj kontinentálneho svahu v hĺbke 2000 metrov, to znamená tam, kde morské dno náhle klesá do 4000 metrovej morskej hlbiny. Geniálna myšlienka, keďže súčasne podmorské vrty dokazujú o 60 rokov neskôr, že tvrdé kontinentálne podložie, pod morskými sedimentmi, úplne končí práve v tomto bode. Táto koncepcia bola tiež inšpirovaná Bibliou, keďže Fernand Crombette sa opäť vrátil ku Kantovej kozmogonickej téze, podľa ktorej “horné vody” oddelené Bohom počas Stvorenia, vytvorili vodný prstenec okolo zeme, prstenec, ktorého postupné zrútenie udržiavalo štyridsať dní dážď Potopy.
Po tom, čo Fernand Crombette predstavil hypotézy vo svojej práci, tak úplne zrekonštruo-val, medzi rokmi 1933 až 1945 prvotné kontinentálne puzzle so súčasnými útesmi a ostrovmi rozptýlenými v hĺbke bazaltových morí, ako aj presnú cestu, ktorú prešli kontinenty keď boli v pohybe. Výsledok je fantastický: pôvodný unikátny kontinent, ktorý mal pravidelný a harmonický tvar kvetu s ôsmimi okvetnými lístkami a s Jeruzalemom vo svojom strede. Treba poznamenať, že táto práca nezačala od tohto stredu – čo by mohlo ovplyvniť úsudok – ale z Falklandských ostrovov a dolného cípu Južnej Ameriky. V tejto svojej “ESSAI DE GEOGRAPHIE… DIVINE” (Božskej geografii) vysvetľuje povrch a orografiu sveta.
Od geografie k starobylým spisom
Toto dokonalé dielo Fernanda Crombetta je nevyhnutne presiaknuté pohľadom Biblie, ktorý je iný ako vo svete a on si všíma nezlučiteľnosť, ktorá dnes panuje medzi všeobecne rozšírenými chronológiami histórie antiky a biblickou chronológiou. V roku 1830 Champollion časovo umiestnil prvé egyptské dynastie, upraviac tak svoje vlastné predchádzajúce odhady, do šiesteho tisícročia pred Kristom. Dátum inak nezlučiteľný s rokom 2348 pred Kristom, ktorý bol v tom čase všeobecne prijatý pre Potopu.
Od roku 1937 Fernand Crombette býva v meste Tournai v Belgicku. Vtedy prirodzene prichádza do Bruselu do egyptológickej nadácie kráľovnej Alžbety, aby sa naučil čítať hieroglyfy. V krátkom čase začína pochybovať o správnosti Champollionovej metódy čítania egyptských hieroglyfov. Slávna Rosettská kamenná doska, základ Champollionovej práce, predkladá dekrét gréckeho faraóna Ptolemaia V. Epifana. Hieroglyfy tu skutočne prekladajú grécky text. Výber niektorých piktogramov, ktoré fonetický predstavujú grécke písmena vlastných mien, v tomto prípade Ptolemaia a Kleopatry, neznamená, že tento spôsob transkripcie je použiteľný pri bežných menách, ktoré existovali v monosylabickej koptštine, jazyku starovekého Egypta, pokiaľ nepremýšľame o ich písaní. Rosettská kamenná doska nemohla teda slúžiť ako odporúčanie a základ pre dešifrovanie záznamov egyptských kráľovských dynastii.
Fernand Crombette zistil toto: hieroglyfy môžu a musia sa čítať ako rébus zostavený v starej koptštine. Metóda je napokon rovnaká pre všetky pôvodné jazyky. Teda namiesto toho, aby sa uchýlil k umelo vytvorenému jazyku – navyše nejasnému a ťažko vysloviteľnému – tak ako je zostavený hlavnými predstaviteľmi Champollionovej metódy, Crombette ponúka priame čítanie hieroglyfov v známom jazyku, ktorý sa odovzdával až do súčasnosti prostredníctvom arabských lingvistov a zvyšku koptskej komunity.
Tým, že dôkladne aplikuje túto metódu, získava Fernand Crombette presnú rekonštrukciu genealógie všetkých dynastii, ktorú predkladá vo svojej histórii Egypta, a síce nazvanej “KNIHA MIEN EGYPTSKÝCH KRÁĽOV” (15 zväzkov), ktoré sú zhrnuté v jeho knihe “PRAVDIVÁ HISTÓRIA STARÉHO EGYPTA” (3 zväzky) a v knihe “CHRONOLÓGIA EGYPTSKÝCH FARAÓNOV”. Prekvapivo zisťujeme, že Misraim (Rê), eponymický zakladateľ Egypta nie je to vlastne nik iný ako Chámov syn (Amon) a ten bol najstarším Noemovým synom. Navyše príchod Misraima do Egypta následuje po babylonskom rozptýlení národov v roku 2197 pred Kristom.
Toto nové zistenie, v súlade s biblickými knihami, podnietilo Fernanda Crombetta, aby pokračoval vo svojej práci. Dešifruje pomocou metódy rébusu v koptštine hieroglyfy susedných národov, etnicky – a teda jazykovo, o ktorých sa domnieval, že súvisia s Egypťanmi. Aplikuje to najprv na krétske glyfy. Zdá sa teda, že prvým kráľom Kréty nie je nik iný ako syn prvého kráľa z prvej egyptskej dynastie. V súvislosti s tým napísal trojzväzkové dielo “SVETLO Z KRÉTY”, ktoré zachytáva chronológiu troch krétskych dynastii ako aj históriu každého z kráľov. Potom nasleduje história Chetitov v dvojzväzkovom diele s názvom “PRAVDA O HETHO-VÝCH SYNOCH”. Heth bol druhým synom Kanaána (2321 pred Kristom – 2121 pred Kristom). Fernand Crombette v tejto knihe podáva príbeh každého chetitského panovníka. Zameriava sa najmä na históriu kráľov, ktorí patrili v Egypte k pätnástej dynastii, tzv. Hyksoskej. Pojednáva až po zvrhnutie 95. a posledného kráľa z Djérablous, odvlečeného Asýrčanmi do Ninive v roku 717 pred Kristom.
Ďalej sa Fernand Crombette zaoberal vznikom etruského kráľovstva a založením Atén Kekropsom v roku 1557 pred Kristom, založením Argosu Agenorom v roku 1552 pred Kristom a založením Théb Kadmosom v roku 1493 pred Kristom. Tak sa objasnila prítomnosť panovníkov prvých egyptských dynastii v gréckej mytológii, napr. Chronos (Luhabim), Héra (Téleuté), Zeus (Ludim), Poseidon (Neftuim). Tieto diela poskytujú nový kľúč na pochopenie euhemerizmu. Euhemerus, grécky filozof zo štvrtého storočia pred Kristom a po ňom aj cirkevný otcovia tvrdili, že mýty sú metaforické opisy historických udalostí a že bohovia a hrdinovia z týchto samotných mýtov sú smrteľníci posmrtne zbožštený.
Kniha Genezis a prehistória
Po dlhom štúdiu starobylej geológie, onomastiky a toponýmie začína sa zaujímať o patriarchov žijúcich pred Potopou a Noemových synov až po rozdelenie pevniny začaté Babylonom. V tom čase napísal dielo “PREHISTORICKÁ SYNTÉZA A NÁČRT ASYRIOLÓGIE” (v 2 zväzkoch).
Jeho ustavičná a vytrvalá práca na diele ho viedla až k rozlúšteniu mnohých krétskych záznamov, avšak v každom prípade rovnakou metódou. Objavil správu o účastí 31. kráľa prvej krétskej dynastie na pohrebe Jakuba, Jozefovho otca. Svoj poznatok konfrontuje s iným textom, egyptským, ktorý rozpráva o takmer identickej udalosti: “Keď sme kráčali smerom k skrytému domu Vodcu, keď sme prichádzali k hranici, stal sa zázrak: bola tam zväčšená, búrlivá a dravá rieka a veľmi silne rozvodnená; vôľa vládcu Neba spôsobila, že zástup dosiahol bez akejkoľvek ujmy opačný breh. Takto zasiahol veľký prorok.” Avšak v knihe Genezis, v piatej kapitole, v ktorej sa píše o Jakubovom pohrebe nie je žiadna zmienka o tomto zázraku. Fernand Crombette k tomu napísal toto: “Hebrejčina, taká ako ju dnes poznáme je flexívny jazyk nazývaný semitským. Sme si naozaj istý, že jazyk, ktorý používal Mojžiš bol rovnako flexívny a semitský?” Táto otázka predstavuje novú etapu v procese uvažovania. Fernand Crombette sa tu opiera o autoritu Biblie: keď Abrahám, z Božieho príkazu, prichádza do krajiny Kanaánovej (brat Misraimov, zakladateľa Egypta) nachádza sa izolovaný so svojim kmeňom v Chamitskej krajine. Zdá sa teda veľmi pravdepodobné, že Abrahám a jeho potomkovia začali hovoriť kanaánskym jazykom. Potvrdzuje to aj prorok Izaiáš (Iz 19, 18), keďže Hebreji v tom čase rozprávali kanaánskym jazykom, ktorý bol sesterským jazykom egyptčiny (pravdepodobne používaný Mojžišom, rozpracovaný Egyptským dvorom a zachovaný v Koptskom jazyku).
Teda Crombette navrhuje, aby sa hebrejské sylabické čítanie chápalo tak, že by sa hebrejské texty čítali prostredníctvom starej koptštiny. Potom získa kniha Genezis doslovný preklad pasáže, ktorá hovorí o Jakubovom pohrebe. Ovocie jeho práce nedalo na seba dlho čakať. Získal tento preklad: “A zatiaľ čo v nábožnej úcte Jozef kráčal s veľkým zármutkom smerom ku Kanaánskej krajine, v pohľade na prichádzajúci smútočný sprievod k Hethovi, sa vody zdvihli do výšky a postavili sa oproti prichádzajúcemu sprievodu. Avšak na skutočne veľké slovo, toho ktorý žialil, silné vlny sa zastavili a vrátili sa späť, zostali v pokoji a zmĺkli, a veľký zástup prešiel vodu, ktorá tvorila hranicu dedičstva synov, ktorých splodil Rê (Misraim) a sklonili sa pred Tým, ktorý je podstatný a pred ktorým majú rešpekt Hebreji z Heliopolisu.
Presvedčený kontrolou správnosti o opodstatnenosti svojej intuície Crombette začne prekladať knihu Genezis až do 11. kapitoly ako aj niektoré zaujímavé pasáže z Biblie, ktoré napokon uverejňuje vo svojej knihe nazvanej “ZJAVENIE ZO ZJAVENIA” vydanej krátko pred jeho smrťou, vyčerpaním. Táto vycibrená metóda predpokladá, že pôvodným biblickým jazykom bola koptština, Mojžišov monosylabický jazyk. Získané preklady, ktoré neodporujú teologickému a morálnemu obsahu Písma svätého, poskytujú podrobné vysvetlenia historických skutočnosti, ktoré aj vykladajú.
Ďalším príkladom je prekliatie Kanaána po Noemovom opojení vínom. Je ťažké pochopiť toto prekliatie, keďže Chám je jediným vinníkom podľa pôvodného textu. Preklad získaný touto metódou ukazuje, že to bola práve Kanaánova zvedavosť, ktorá bola príčinou jeho trestu. A nie je to len na papieri, pretože Fernand Crombette takto vysvetľuje, ako v roku 2187 pred Kristom Pa-Ludjim (ľudia od Ludima, biblické meno Thot – Merkur) stali sa Filištincami a obsadili územie určené Hethovi, medzi Hebronom a Gazou. Sú teda Chámovými potomkami, ale skrze Misraima. Plynulý text tohto prekladu je predmetom ďalšej práce: “Nepochopená kniha Genezis”. Je plne k dispozícii[2].
Je zaujímavosťou, že pápež Pius XII. po encyklike Divino afflante, v ktorej zdôrazňuje, aby sa venovala pozornosť biblickým štúdiám vydáva 12. augusta 1950 encykliku Humani Generis, v ktorej jasne varuje, že prvých jedenásť kapitol knihy Genezis patrí “k historickému žánru, ktorý budu musieť exegéti študovať v správnom význame”[3].
Galileov proces
Posledná črta diela Fernanda Crombetta: Galileov proces. Po pochopení predchádzajúcim štúdiom, ktoré otázku Zjavenia riešilo prostredníctvom starej kopštiny osvetcuje bádania sekulárnych vied a prináša súvislý pohľad na históriu ľudstva. Premýšľal nad tým, či Galile-“ovi sudcovia pri odsúdení heliocentrického systému, opierajúc sa o Písmo sväté, konali správne. Premýšľal tým viac, čím viac čítal koptské preklady mnohých žalmov opisujúce v Božských textoch rôzne geocentrické pohyby okolo zemegule. Crombette vtedy opäť otvoril zväzky dvoch Michelsonových experimentov. Prvá americká Nobelova cena sa pokúšala v rokoch 1887 až 1925 jasne poukázať na vplyv pohybu zeme v priestore, zakladala sa na zrejmej rýchlosti svetla. Na základe jej nových záverov Crombette vydáva nové dvojzväzkové dielo pod názvom “MAL GALILEO PRAVDU ALEBO SA MÝLIL? “
Z týchto predchádzajúcich objavov vyplýva, že mesto Jeruzalem, teda miesto kde sa uskutočnilo naše Vykúpenie, nie je len v strede zeme, ako na to poukazuje 73. žalm, ale že je aj v strede vesmíru. Geocentrický vesmír je potom ešte viac Kristocentrický, pretože tam Kristus zomrel na Kríži. A toto hovorí svätý Pavol: “Lebo v Ježišovi Kristovi boli stvorené všetky veci… všetko bolo stvorené skrze Neho a pre Neho.” (Kol 1, 16).
Sväté ženy pri Hrobe v Jeruzaleme, v strede zeme a vesmíru, jediné, osamotené, niekoľko desaťročí v službe poznania a pravdy. Legendárny citát, ktorý zostane odrazom jeho práce:
“Viera, ktorá oživuje vedu a ducha je tým pravým svetlom”.
Ďalšie informácie môžete získať na tejto adrese:
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son oeuvre
Adresse postale : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
[1] A-L. Wegener, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] V Cf katalógu pod názvom “GENEZIS ZNOVU OBJAVENÁ”.
[3] Pius XII., Humani Generis. Vatican 1950: „Predovšetkým je potrebné vysloviť poľutovanie nad akýmsi veľmi voľným spôsobom, ktorým sa interpretujú historické knihy Starého zákona, ktorého stúpenci sa neprávom odvolávajú na dopis, ktorý bol nedávno poslaný Pápežskou biblickou komisiou parížskemu arcibiskupovi. Tento dopis otvorene pripomína, že prvých jedenásť kapitol knihy Genezis, aj keď nezodpovedajú striktne dejepiseckému charakteru, ako ho poznáme od slávnych spisovateľov gréckych a latinských, alebo i od našich súčasných odborníkov, napriek tomu majú v pravom zmysle historickú povahu, čo majú exegéti veľmi dobre skúmať a upresniť…
Работа "французского католика" Фернана Кромбетта
Oн родился в Лоос 24 сентября 1880 года
Умер в Фрoидмонт (Бельгия) 13 ноября 1970 года
Видение создания и древнего мира согласно Священному Писанию
Фернана Кромбетта можно считать ученым с другой временной эпохи… Cамоучка, одинокий исследователь, закрыт в своем кабинете или часто посещающий библиотеки. Он работал для будущих поколений без усилий сделать это, чтобы быть известным или признанным. Oн вставал с постели рано утром , он был студентом без отдыха, кажется, чтo он хотел полностью раствориться в своей работe. Он также хотел остаться неза- метным, неизвестным, и поэтому он подписывал свою рабoту „французский католик“.
Он написал свои работы между годами 1933 и 1966 в конце своей заполненнoй служащeй карьеры. Bо многие нayчные отделы oн приносит новый взгляд, который был рожден духом замечательного синтеза и был поддержан глубокой убежденностью в научнoй и историческoй непогрешимости Библии. Эта уверенность – чужaя духy современной эпохи – былa дополненa открытиями, которые он сам сделал.
Происхождение работы
Все начинается с изображениeм, с произведениeм с темой Святых Женщин у могилы, который его дочь Лиана должна рисовать как часть их исследований в Школе изящных искусств. Желая eй помочь в реконструкции исторической темы, Фернан Кромбетт открывает свою Библию и его взгляд провиденнo относится к следующему стиху: „Боже, Царь мой от века, устрояющий спасение посреди земли!“ (Bульгата, Псалм 73, 12). Он остановился на этом стихе, который уже прочитал перед ним ряд христиан, но не осторожно.
Тогда в его сознании была сформирована существенная идея: если Библия говорит правду то Иерусалим находится в середине мира… В cвоих исследованиях позже раскрывает работу премонстрантa П. Плацета, который написал в 1668 году с именем “Где это доказано, что до Потопы не было островов и что Америка не была отделена от остальной части мирa”. С другой стороны он признал теорию немецкого астронома Альфредa Вегенерa o континентальныx дрифтох.[1] В это время он посещает библиотеки и в конце концов он поступает в Университет в Гренобли для создания геологических и бариметрических (глубинныx) карт, необходимыx для реконструкции первоначаль-ного континента, которые сегодня географы называют пангея.
Идея Фернанa Кромбетта -которую можно охарактеризовать как гeниaльную – было не заметить контуры современных континентов, меняющиеся в соответствии с уровню моря, но сосредоточиться на пограничный край континентального склона на глубине 2000 метров, это означает там, где морское дно внезапно падает в глубину моря 4000 метров . Гениальная идея, в то время как текущее подводное бурение доказывает 60 лет спустя позже, что твердая континентальная база под морскими седиментами полностью заканчивается в этот момент на этом этапе. Эта концепция былa также вдохновленa Библией , когда Фернан Кромбетт снова вернулся к космогонической мысли Канта, так называемая « верхняя вода»,согласно которые Бог разделил во время Творения, создали водное кольцо вокруг земли ,постепенное разрушение которого поддержив сорок дней дождем Потопы.
После того, как Фернан Кромбетт представил гипотезы в своей работе, так полностью он реконструировал, между годами 1933 и 1945, первобытный континентальный «пазл» с современными утесами и островами, разбросанных в глубинах базальтовых морей, а также точную путь континентов, когда континенты были в движении. Результат фантастический: оригинальный уникальный континент , который имел правильную и гармоничную форму цветкa с восемью лепестками и с Иерусалимом в его центре. Следует отметить, что эта работа не началась с этого центра – которoе может повлиять на суждение – но с Фолклендских островов и из нижней части Южной Америки. В этой своей работе „ESSAI DE GEOGRAPHIE…..DIVINE“ ( Божественная география ) он объясняет поверхность и орографию мира.
От географии до древних писаний
Эта совершенная работа Фернана Кромбетта неизбежно насыщается взглядом Библии, который отличается от мира и он замечает несовместимость, которaя сегодня относится между общеизвестными хронологиaми историeй антики и библейскoй хронологии. В 1830 году Шампольон приурочил первыe египетскиe династии, корректируя таким образом его собственные предыдущиe догадки, до шестого тысячелетия перед Христом. Дата иначе несовместима с годом 2348 перед Христом, который был в то время общепринятый для Потопа.
С 1937 года он живет в городе Турне в Бельгии. В то время, естественно, приходит в Брюссель в Египетский фонд королевы Елизаветы научиться читать иероглифы . За короткое время начинает сомневаться в правильности метода чтения Шампольона египетских иероглифов. Знаменитая Розе́ттская каменная плита, основа работы Шампольона, представить постановление греческого фараона Птолемея V. Епифана. Иероглифы фактически переводят греческий текст здесь. Выбор некоторых пикто- грамм, которые фонетически представляют греческие буквы собственных имен, в этом случае Птолемей и Клеопатра, не означает, что этот метод транскрипции можно использовать в обычных именах, которые существовали в моносиллабическом коптском языку, языкa древнего Египта, если мы не думаем об их написании. Розе́ттская каменнaя плитa не моглa служить кaк рекомендация и основа для дешифровки записей египетских королевских династий.
Фернан Кромбетт раскрыл это: иероглифы могут и должны быть прочитаны как рéбус сделанный в старом коптском языкe. Mетод в конце концов одинакий для всех языков. Вместо того, чтобы он прибегал к искусственно созданному языку – в дополнение к неяснoму и трудно выражающeму языку – тaк как он составлен основными предс- тавителями методы Шампольона, Кромбетт предлагает прямое чтение иероглифов на знакомом языке, который был передан до сих пор через арабских лингвистов и остальнoй части коптской общины.
Потому, что он обстоятельно применяет этот метод, он получает точную рекон- струкцию генеалогии всех династий, который он представляет в своей истории Египта, а именно называемый „КНИГА ИМЕН КОРОЛЕЙ ЕГИПТА“ (15 томoв), которые суммируются в его книге „ИСТИННАЯ ИСТОРИЯ СТАРОГО ЕГИПТА“( 3 тома книг) и в книге „ХРОНОЛОГИЯ ЕГИПЕТСКИХ ФАРАОНОВ“. Удивительно узнаем, что Мицраим (Rê), одноименный основатель Египта, это не кто иной, как сын Хaмa и он был самый старый сын Ноя. В дополнение приходy Мицраима в Египт следует пoсле вавилонскoгo рассеивания народов в 2197 году перед Христом.
Это новое открытие, в соответствии с библейскими книгамип, призвал Фернанa Кромбетта продолжать свою работу. Он расшифровывает с использованием метода ребусa в коптском языкe иероглифы соседних народов, этнически – и следовательно лингвистически, которыe, по его мнению, были связаны с египтянами. Oн применяет это сначала кo критским глифам. Таким образом, кажется, что первым королем Крита является не кто иной, как как сын первого короля c первой египетской династии. В связи с этим он написал трехтомную работу“ СВЕТ ИЗ КРИТИ“, которaя фиксирует хронологию трех Кретинских династий, а также историю каждого из королей.
Затем следует история хеттoв в двухтомной работе под названием „ПРАВДА О СЫНOBЯХ ХETA“. Хет был вторым сыном Ханаана (2321 перед Христом – 2121 перед Христом). Фернан Кромбетт в этой книге дает рассказ каждого монаха Хеттитов. Основное внимание oн уделяет истории королей, которые принадлежали к пятнадцатой династии в Египте ,так называемoй Гиксосов. Это после свержения 95. и последнего короля из Джераблуса, увлеченного ассирийцами в Ниневию в году 717 перед Христом.
Кроме того, Фернанд Кромбетт занимался созданием этрусского королевства и основанием Афин Кекропсом в 1557 году до Рождества Христова, основанием Аргоса Агенором в 1552 году до Рождества Христова и основанием Фив Кадмосом в 1493 году до Рождества Христова. Так разъясняется присутствие правителей первых египетскых династии в греческой мифологии, например Хронос (Легавим), Гéра (Тéлеутé), Зевс (Лудим), Посейдóн (Нафтухим). Эти работы дают новый ключ к пониманию эвгеме-ризма. Эвгемерoс, греческий философ с четвертого века до Рождества Христова и после него отцы церкви также утверждали, что мифы являются метафорическими описаниями исторических событий и что боги и герои этих самых мифов смертные посмертно обожествены.
Книга Бытия и предыстория
После долгого исследования древней геологии, онoмастики и топонимики, он начал интересоваться патриархами, живущими до Потопа и сыновьями Ноя, до тех пор, пока разделение земли не началось Вавилоном. В то время он написал книгу “ПРЕДЫСТОРИЧЕСКИЙ СИНТЕЗ И ОЧЕРК АСИРИОЛОГИИ ” (в 2 томах).
Постоянная и упорная работа на деле привела его к расшифрованию многих критских записов, но в любом случае тот же методу. Открыл информацию об участии 31-го короля критской династии на похоронe Иакова, отца Иосифа. Своe познание сопоставляет с другим текстом, египетским, который говорит о почти идентичном событии: “Когда мы шли к скрытому дому Руководителя, когда мы приближались ку границе, произошло чудо: была там увеличеная, бурная и стремительная река и очень сильно разлившая; воля правителя Небес вызвала, что толпа достигла противоположного берега без какого-либо ущерба. Так ударил великий пророк”. Однако в Книге Бытия в пятой главе, в которей пишется o похоронe Якуба, нет упоминания об этом чуде. Фернан Кромбетт к этому написал следующее: “Древнееврейский язык, как мы его знаем сегодня является как флективный язык, называемый семитским. Неужели мы действительно уверены, что язык, используемый Моисеем, был столь же флективным и семитским? ” Этот вопрос представляет новый этап в процессе мышления. Фернан Кромбетт здесь опирается o авторитет Библии: когда Авраам, по распоряжению Бога, приходит в землю Канаанa (брат Мицраима, основателя Египта) он изолирован из своим племеном в земли Хамитов. Кажется очень вероятным, что Авраам и его потомки начали говорить на ханаанском языке. Это подтверждает также пророк Исаия (Из 19, 18), поскольку в то время евреи говорили на ханаанском языке, который был однопрофильным языком из египетчиной (вероятно, использованным Моисеем, разработанным Египетским двором, и сохранившимся на коптском языке).
Поэтому Кромбетт предлагает, чтобыся евреиское силлабическое чтение понимало так, что евреискыe тексты бы нужно было читать через старый коптский язык. Тогда книгa Бытия получи буквальный перевод отрывкa в котором будет говорится об похоронe Якуба. Плоды его работы не заставили нa себя долго ждать. Он получил этот перевод: “И пока в религиозном уважении Иосиф с великой скорбью шел к ханаанской стране, глядя на входящую траурную процессию к Хетови, воды поднялись до высоты и встали против входящой процессии. Но на действительноe большоe словo, зтого которий грустил, великие волны остановились, вернулись назад и остались в покое и замолкли, и великая толпа прошлa воду, которая была границей наследство сынов, которых произвёл на свет Rê (Мицраим) и склонился перед Великим, который есть существенный, и перед которим уважают Eвреи от Гелиополя”.
Убежд ённый, проверяя правильность действительности своей интуиции, Кромбетт начинает переводить Книгу Бытия до Главы 11, а также некоторые интересные отрывки из Библии, которые он, наконец, опубликовал в своей книге под названием “ОТКРОВЕНИЕ ИЗ ОТКРОВЕНИЯ”, выпущенное незадолго до его смерти, обессиленным. Этот отшлифованный метод предполагает, что оригинальный библейс-кий язык был коптски, моносилабический язык Моисея. Полученные переводы, которые не противоречат теологическому и моральному содержанию Священного Писания, дают подробные объяснения исторических фактов, которые они и интерпретируют.
Другим примером является проклятие Ханаана после опьянения Ноэма от винa. Трудно понять это проклятие, поскольку Хам является единственным виновником в оригинальном тексте. Перевод, полученный этим методом, показывает, что причиной его наказания было просто любопытство Ханаана. И это не только на бумаге, потому что Фернанд Кромбетт объясняет это, как в 2187 году до Рождества Христова Па-Лудим (народ Людима, библейское имя Тот-Меркурий) стали Филистимлянами и заняли территорию Хета, между Хевроном и Газой. Поэтому они являются потомками Хамa, но через Мицраима. Непрерывный текст этого перевода есть предметом другой работы: “Непризнанна книга Бытия”. Онa полностью доступленa[2].
Интересно, что папа Пий XII. после энциклики Divino Afflante, в которой он подчеркивает внимание к библейским исследованиям, опубликовал 12 августа 1950 года, энциклику Humani Generis, в которой он ясно предупреждает, что первых одиннадцать глав Книги Бытия относиться “к историческому жанру, который будут должны изучать экзегеты в правильном значении”[3].
Процесс Галилея
Последняя особенность работы Фернандa Кромбетта: Процесс Галилея. После понимания предыдущем исследованию, которые решалo вопрос Откровения через старый коптский язык, он освещает исследования светских наук и дает последовательный взгляд на историю человечества. Он задавался вопросом, допустили ли судьи Галилея право осудить гелиоцентрическую систему, опираясь на Священное Писание. Он думал тым больше, чем более читал коптские переводы многих Псалмов, описывающих геоцентрические движения вокруг Земли в Божественных текстах. Тогда Кромбетт опять открыл пачки двух экспериментов Майкельсона. Первая американская Нобелевская премия попыталась четко показать в 1887-1925 годах влияние движения Земли в космосе на основе очевидно скорости света. Основываясь на своих новых выводах, Кромбетт публикует новую двухтомную работу под названием “ИМЕЛ ГАЛИЛЕО ПРАВДУ ИЛИ НЕТ?”
Из этих предыдущих открытий следует, что город Иерусалим, место, где произошло наше Искупление, находится не только посреди земли, как указывает 73-й Псалом, но также находится в середине вселенной. Геоцентрическая вселенная есть потом еще больше Христоцентрический, потому что Христос умер там на Кресте. И вот что говорит святой Павел: “Ибо в Иисусе Христе создано все… все Им и для Него создано.” (Кол. 1, 16).
Святые женщины у Гроба в Иерусалиме, в посреди земли и вселенной, одни, одинокие, несколько десятилетий на службе знания и истины. Легендарная цитата, которая остается отражением его работы:
“Вера, которая оживляет науку и духa, – это истинный свет”.
Больше информации вы можете получить по этому адресу:
Ceshe – Association des Amis de Fernand Crombette et de son oeuvre
Adresse postale : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr
[1] A-L. Wegener, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, 1915.
[2] В каталоге Cf под названием “ГЕНЕЗИС ПЕРЕОТКРЫТА”
[3] Пий XII., Humani Generis. Ватикан, 1950: „Особенно следует сожалеть о некоторой слишком свободной манере толковать исторические Книги Ветхого Завета. Сторонники этой системы безосновательно ссылаются на недавнее послание Папской Комиссии по изучению Библии Архиепископу Парижскому. Действительно, это послание ясно уведомляет, что первые одиннадцать глав Бытия, хоть они и не отвечают строго понятию истории, которого придерживались великие греческие и латинские историки или придерживаются Учители нашего времени, тем не менее, они в истинном смысле, который толкователям еще предстоит исследовать и установить, принадлежат к историческому жанру…“
Dzieło pewnego ‘francuskiego katolika’ Fernand'a Crombette'a
Urodzony w Loos 24 września 1880
Zmarł w Froidmont (Belgia) 13 listopada 1970
Wizja Stworzenia i starożytnego świata zgodnie ze świętymi Księgami
Fernand Crombette mógłby być postrzegany jako uczony z innej epoki… Samouk, samotny poszukiwacz, zamknięty w swoim gabinecie, bądź gorliwy bywalec bibliotek, pracujący dla potomności, bez ambicji by być znanym czy uznawanym, wstający wcześnie, studiujący bez wytchnienia, wydaje się chcieć całkowicie ukryć się za swoim dziełem. Pragnął bowiem pozostać dyskretnym, nieznanym, podpisując swoje dzieła jako ‘francuski katolik’.
Jego dzieło w całości zostało napisane w latach 1933-1966, pod koniec jego sumiennie wypełnianej kariery administracyjnej. Łączy ono w sobie wiele dziedzin, rzucając na każdą z nich nowe światło, wynikające z niezwykłego ducha syntezy i opierające się na głębokim przekonaniu o naukowej i historycznej nieomylności Biblii. Ta pewność – obca współczesnemu duchowi – została wzmocniona, w naturalny sposób, poprzez odkrycia, których dane mu było dokonać.
Geneza dzieła
Wszystko zaczyna się od pewnego obrazu, kompozycji na temat Świętych Kobiet przy Grobie, który jego córka, Liane’a, musi wykonać w ramach uczęszczania do Szkoły Sztuk Plastycznych. Przepełniony pragnieniem by pomóc jej w historycznej rekonstrukcji tego wydarzenia, Fernand Crombette otwiera swoją Biblię i trafia, dzięki opatrzności, na następujący werset : ‘Jednakże, Bóg nasz Król, sprzed wieków, dokonał dzieła zbawienia pośrodku ziemi’ (Wulgata, Ps. LXIII, werset 12). I zatrzyma się na tym wersecie, który tak wielu chrześcijan przeczytało, bez zwracania na niego uwagi.
W jego umyśle rodzi się pewna myśl : jeśli Biblia mówi prawdę, zatem Jeruzalem jest centrum świata… Odkryje zresztą później, przy okazji swoich badań, że członek zakonu kanonicznego z Prémontré, P. Placet, napisał w 1668 dzieło zatytułowane : ‘Où il est prouvé qu’avant le Déluge, il n’y avait point d’îles et que l’Amérique n’était point séparée du reste du monde’ („Gdzie zostało udowodnione, że przed Potopem nie było wysp, a Ameryka nie była oddzielona od reszty świata”). Z drugiej strony, znał tezę niemieckiego astronoma, Alfred’a Wegener’a o dryfie kontynentów 1. Uda się więc najpierw do bibliotek, następnie na Uniwersytet w Grenoble by uzyskać niezbędne mapy geologiczne i batymetryczne i skupi się na odtworzeniu pierwotnego kontynentu, który obecnie jest nazywany przez geografów jako Pangea.
Zamysłem Fernand’a Crombette’a – który moglibyśmy ocenić jako genialny – było to by nie zatrzymywać się na obecnych konturach kontynentów, co zmienia się wraz z poziomem mórz, ale by wziąć pod uwagę ekstremalny brzeg stoku kontynentalnego o mierze -2000 metrów, to znaczy tam, gdzie dno morskie zmienia gwałtownie swoje nachylenie by dosięgnąć na głębokości -4000 metrów rowu oceanicznego. Myśl zatem geniusza, ponieważ obecne odwierty morskie, potwierdzają, 60 lat później, że główne podłoże granitowe kontynentów, poniżej osadów morskich, zatrzymuje się dokładnie w tym miejscu. Ta koncepcja została również zainspirowana z Biblii, ponieważ Fernand Crombette zaczerpnął kosmogoniczną tezę Kanta, według której, ‘wody z góry’, oddzielone przez Boga w trakcie aktu Stworzenia, tworzyły pierścień wodny dookoła ziemi, pierścień, którego stopniowe opadanie dostarczało deszczu podczas 40 dni Potopu.
Po postawieniu założeń swojej pracy, Fernand Crombette całkowicie zrekonstruuje, między 1933 a 1945 rokiem, puzzle pierwotnego kontynentu, z mieliznami i wyspami dziś rozproszonymi na bazaltowym dnie mórz, i tym samym, dokładną drogę, przebytą w dryfie, przez każdą z mas kontynentalnych. Wynik myli wyobraźnię : pierwotny kontynent uzyskał regularną i harmonijną formę o kształcie kwiatka z ośmioma płatkami, w którego centrum było Jeruzalem. Należy podkreślić, że praca ta nie rozpoczęła się od tego centrum – co mogłoby wpłynąć na tok rozumowania – ale od Falklandów – i wierzchołka Ameryki Południowej. To jest jego ‘ESSAI DE GEOGRAPHIE… DIVINE’ („TEST GEOGRAFICZNY… BOSKI”), w którym
wyjaśnia powierzchnię i orografię świata.
Od geografii do starożytnych pism
Tą wnikliwą pracę, Fernand Cromnette rozpoczyna obowiązkowo od odmiennego spojrzenia na Biblię i zastanawia się nad brakiem spójności, jaki dziś istnieje, pomiędzy chronologiami powszechnie uznanymi związanymi z historią starożytną a chronologią biblijną. W 1830 roku, Champollion umiejscowił pierwsze dynastie egipskie, zmieniając tym samym swoje wcześniejsze ustalenia, w szóstym tysiącleciu przed Jezusem Chrystusem, datą całkowicie niezgodną również z rokiem
-2348, uznanym powszechnie za datę Potopu.
1 A-L. WEGENER, Die Entstehung der Kontinente und Ozeane, (Geneza Kontynentów i Oceanów), 1915.
Fernand Crombette mieszkał od 1937, w Tournai, w Belgii. W zawiązku z tym, udał się do Brukseli, do Fundacji egiptologicznej Królowej Elżbiety aby rozpocząć tam naukę czytania hieroglifów. Długo nie będzie zwlekał by zakwestionować ich odczytywanie metodą Champollion’a. Słynny kamień z Rosetty, punkt wyjścia pracy Champollion’a, przedstawia dekret faraona greckiego Ptolemeusza V Epifanesa. W rzeczywistości hieroglify tłumaczą tam tekst grecki. Wybór pewnych piktogramów by przedstawić zapis fonetyczny liter greckich nazw własnych, w tym przypadku Ptolemeusza i Kleopatry, w żaden sposób nie potwierdza, że ten sposób zapisu był stosowany do wspólnych nazw, które istniały w monosylabicznym języku koptyjskim, języku starożytnego Egiptu, zanim zaczęto w ogóle myśleć o ich zapisie. Kamień Rosetty nie może zatem służyć jako odniesienie czy punkt wyjścia przy odczytywaniu inskrypcji królewskich dynastii egipskich.
Odkrycie Fernand’a Crombette’a jest następujące : hieroglify mogą i muszą być odczytywane jako złożony rebus w starożytnym języku koptyjskim. Metoda ta jest zresztą taka sama dla wszystkich języków pierwotnych. W ten sposób, zamiast uciekać się do jakiegoś sztucznego języka – zresztą niepewnego i niemożliwego do wypowiedzenia – takiego, jaki jest używany przez użytkowników metody Champollion’a, Crombette proponuje czytać hieroglify bezpośrednio w danym znanym języku, który dotarł do nas za pośrednictwem lingwistów arabskich i żyjącej społeczności koptyjskiej.
Stosując uważnie tą metodę, Fernand Crombette uzyskuje szczegółową rekonstrukcję genealogii wszystkich dynastii, którą przedstawia w swojej historii Egiptu zwanej inaczej ‘LE LIVRE DES NOMS DES ROIS D’EGYPTE’ („KSIĘGĄ IMION KRÓLÓW EGIPTU”) (15 tomów), streszczonej w ‘VERIDIQUE HISTOIRE DE L’EGYPTE ANTIQUE’ („WIARYGODNEJ HISTORII STAROŻYTNEGO EGIPTU”) (3 tomy) oraz w ‘CHRONOLOGIE DE L’EGYPTE PHARAONIQUE’ („CHRONOLOGII
EGIPTU FARAONÓW”). Zadziwiająco, możemy tam odkryć, że Misraïm (Re), założyciel Egiptu o tym samym imieniu, nie jest nikim innym jak synem Chama (Amona), on sam będąc pierworodnym synem Noego i, że, między innymi, przybycie Misraïm do Egiptu następuje niedaleko po rozproszeniu ludów przy Babel w 2197 p.n.e.. Ten nowy wynik, zgodny z pismami biblijnymi, motywuje Fernand’a Crombette’a do kontynuowania swojej pracy. Dzięki metodzie rebusowej w języku koptyjskim, odczytuje hieroglify sąsiednich ludów, etnicznie, zatem jest przekonany, że również językowo, powiązanych z Egipcjanami. Początkowo stosuje ją do znaków (glifów) kreteńskich. Okazuje się zatem, że pierwszy król Krety nie był nikim innym jak synem pierwszego króla dynastii egipskiej. Stąd mamy jego ‘CLARTES SUR LA CRETE’ („KLAROWNOŚCI NA TEMAT KRETY”), w trzech tomach, traktujące zarówno o chronologii trzech dynastii kreteńskich, jak i o historii każdego z królów.
Dalej, przychodzi kolej na historię Hetytów, w 2 tomach, pod tytułem ‘LE VRAI VISAGE DES FILS DE HETH’ („PRAWDZIWE OBLICZE SYNÓW HETH’A”),
drugiego syna Kaana (2321 p.n.e. – 2121 p.n.e.). Fernand Crombette odszyfrowuje w ten sposób losy każdego z władców hetyckich. Zatrzyma się szczególnie na historii królów, którzy dostarczą Egiptowi 15-tą dynastię, zwaną Dynastią Wielkich Hyksosów, aż do obalenia 95 i ostatniego króla Djérablous, przyprowadzonego przez Asyryjczyków do Niniwy w 717 roku p.n.e.
Fernand Crombette zatrzymuje się dalej na korzeniach królestwa etruskiego oraz na założeniu podwalin Aten przez Kekropsa w 1557 roku p.n.e, Argosu przez Agenora 1 w 1552 roku p.n.e., Teb przez Kadmosa w 1493 roku p.n.e.. W konsekwencji tego, wyjaśniona zostaje zatem obecność władców pierwszych dynastii egipskich w mitologii greckiej, na przykład : Chronos (Luhabim), Hera (Téleuté), Zeus (Ludim), Posejdon (Neptun). Dzieła te dają nowy klucz do zrozumienia euhemeryzmu. Evhemere (Évhémère), filozof grecki z IV wieku p.n.e., a dalej za nim Ojcowie Kościoła, podtrzymywali, że mity są wyimaginowanymi opowiadaniami opartymi na wydarzeniach historycznych, a bogowie i bohaterowie z tych mitów byli śmiertelnikami, którzy uzyskali swoją boskość po śmierci.
Księga Rodzaju i prehistoria
Po długim badaniu geologii, imiennictwa oraz starożytnych toponimii, zainteresuje się patriarchami z czasów Potopu i synami Noego, aż do podziału ziem zrodzonego z Babel. W ten sposób powstanie ‘SYNTHESE PREHISTORIQUE ET ESQUISSE ASSYRIOLOGIQUE’ („SYNTEZA PREHISTORYCZNA I SZKIC ASYRIOLOGICZNY”) (2 tomy).
Jego ciągła i ustawiczna praca nad zrealizowanym już dziełem doprowadza go do odczytania jednego, z wielu zapisów kreteńskich, cały czas stosując tą samą metodę. Jest to nowe odkrycie, ponieważ dotyczy uczestniczenia 31 króla z pierwszej dynastii kreteńskiej na uroczystościach pogrzebowych Jakuba, ojca Józefa. Zestawia on swoją lekturę z innym pismem, ten z kolei jest zapisem egipskim, opowiadającym wydarzenie wyraźnie zbliżone: „Będąc w drodze do ziemi obiecanej Przewodzącego, wydarzył się cud, kiedy docieraliśmy do etapu, który jest na krawędzi: wartka i rwąca rzeka, zaczynała się wzburzać i obficie występować z koryta, wola Pana Nieba chciała jednak żeby grupa doszła do celu, by bez szkód i szybko, dostała się na drugi brzeg, dzięki działaniu proroka’. Tymczasem, Księga Rodzaju, w pięćdziesiątym rozdziale, w którym jest mowa o pogrzebie Jakuba, w żaden sposób nie wspomina o tym cudzie. Fernand Crombette zapisuje więc taką notatkę: ‘język hebrajski jaki dziś znamy jest językiem feksyjnym, tak zwanym semickim. Czy jesteśmy pewni, że język, jakim posługiwał się Mojżesz, był równie feksyjny i semicki ?’ Pytanie to wyznaczy nowy etap w jego procesie poszukiwań. Skieruje się więc ku Biblii: kiedy Abraham, na rozkaz Boga, uda się do krainy Kanaana, (brata Misraïma, założyciela Egiptu), zostanie opuszczony, wraz ze swoją gromadą, w kraju chamickim. Wydaje się więc prawdopodobne, że Abraham i jego następcy, zaczną mówić językiem kananejskim, co zostało potwierdzone w Księdze Izajasza (XIX, 18), ponieważ Hebrajczycy mówili po kananejsku, siostrzanym języku języka egipskiego (którego z pewnością używał Mojżesz, wychowany na dworze w Egipcie i który zachował się za pośrednictwem języka koptyjskiego).
Crombette sugeruje więc, że sylabiczne czytanie języka hebrajskiego powinno być rozumiane przez lekturę liter hebrajskich za pomocą starożytnego języka koptyjskiego. Podejmuje się zatem tłumaczenia w ten sposób, słowo po słowie, fragmentu z Księgi Rodzaju traktującego o pogrzebie Jakuba. Nie musi długo czekać na owoce swoich wysiłków. Otrzymuje następujące tłumaczenie: ‘I, podczas gdy, w religijnym poszanowaniu, Józef posuwał się naprzód, przygnieciony ciężarem w kierunku Kanaan w obliczu doprowadzenia żałoby do Heth’a, wody, doprowadzone do kulminacyjnego punktu, przeciwstawiły się maszerującej procesji. Ale na prawdziwie donośne słowo tego, który kierował żałobnym orszakiem, mocno wzburzone wody zatrzymały się, zawróciły z drogi, uspokoiły się i zamilkły, i pokaźna grupa mogła przejść ponad wodami rwącego potoku, który stanowił granicę dziedzictwa synów wywodzących się od boga Ré (Misraïm’a) i pochyliła się wobec Tego, który jest prawdziwie i którego boi się Hebrajczyk z Heliopolis’.
Przekonany dzięki temu ćwiczeniu o słuszności swojej intuicji, Crombette podejmuje się tłumaczenia Księgi Rodzaju aż do XI-ego rozdziału, jak również innych charakterystycznych fragmentów Biblii, co zostanie opublikowane następnie w jego dziele pod tytułem ‘LA REVELATION DE LA REVELATION’ („OBJAWIENIE OBJAWIENIA”), wydanym na krótko przed jego śmiercią, i od tamtego czasu wyprzedanym. Ta opracowana metoda, opiera się na przypuszczeniu, że oryginalnym językiem Biblii był język koptyjski, monosylabiczny język Mojżesza. Otrzymane tłumaczenia, nie będąc sprzecznymi z teologiczną i historyczną zawartością Pisma Świętego, dostarczają szczegółowych wyjaśnień historycznych wydarzeń, o których opowiadają.
Inny przykład, to przekleństwo Kanaana, po upiciu się Noego. Trudno zrozumieć to przekleństwo, uznając Cham’a za jedynego winnego, jak to twierdzi tekst klasyczny. Tłumaczenie otrzymane z nowej metody ukazuje, że to właśnie ciekawość Kanaana była powodem jego kary. I ta kwestia nie jest jedynie książkową, ponieważ Fernand Crombette może także wyjaśnić, jak, w 2187 roku p.n.e., Pa- Ludjimi (tj. ci od Ludim’a, biblijna nazwa Toth’a Merkurego), którzy stali się Palestyńczykami, zdobyli teren należący do Heth’a, między Hebronem i Gazą. Są więc oni zatem następcami Chama, ale przez Misraïm’a.
Dalszy tekst pochodzący z tego tłumaczenia był przedmiotem kolejnego dzieła: ‘LA GENESE, CETTE INCOMPRISE’ („KSIĘGA RODZAJU, TA
NIEZAWARTA”), które swoją drogą, jest jeszcze dostępne².
Warto zaznaczyć, że według encykliki Divino afflante, gdzie została podkreślona ważność badań biblijnych, papież Pius XII, w encyklice Humani Generis z 12 sierpnia 1950 roku, oświadcza wyraźnie, że pierwsze jedenaście rozdziałów Księgi Rodzaju należy do ‘gatunku historycznego w prawdziwym sensie, które egzegeci powinni jeszcze dalej badać’³.
Sprawa Galileusza
Ostatni aspekt pracy Fernanda Crombette’a: sprawa Galileusza. Zrozumiawszy dzięki wcześniejszym badaniom, w jakim stopniu Objawienie, tłumaczone w starożytnym języku koptyjskim, wyjaśniało spostrzeżenia nauk świeckich i przynosiło spójną wizję wobec historii ludzkości, zastanawia się czy sędziowie Galileusza, którzy się oparli na Świętych Pismach by podważyć system heliocentryczny,
2 Por katalog pod tytułem: ‘LA GENESE A REDECOUVRIR’ („KSIĘGA RODZAJU DO PONOWNEGO ODKRYCIA”)
3 Pius XII, Humani Generis. Watykan, 1950 : « A w szczególności musimy ubolewać nad naprawdę zbyt swobodnym sposobem interpretacji ksiąg historycznych Starego Testamentu, których zwolennicy błędnie powołują się, w celu usprawiedliwienia się, na niedawny list Papieskiej Komisji Biblijnej do Arcybiskupa Paryża. List ten w rzeczywistości wyraźnie ostrzega, że pierwsze jedenaście rozdziałów Księgi Rodzaju, chociaż nie odpowiadają one dokładnie regułom kompozycji historycznej, za którymi podążali wielcy historycy greccy i łacińscy, a za którymi podążają dzisiejsi uczeni, należy jednak do gatunku historycznego w prawdziwym sensie, które egzegeci powinni dalej badać i określić…».
nie mieli racji. Tym bardziej go to nurtuje, bowiem tłumaczenia w języku koptyjskim wielu psalmów, opisują, w słowach Boga, różne ruchy ziemi i są to ruchy geocentryczne. Crombette otwiera zatem ponownie kwestię dwóch doświadczeń Michelson’a. Tenże, zdobywca pierwszej amerykańskiej nagrody Noble’a, próbował, w latach od 1887 do 1925, wyjaśnić, wpływ przemieszczania się ziemi w przestrzeni, opierając się na pozornej prędkości światła. Z tych nowych konkluzji, Crombette powinien wydać dwa nowe tomy pod tytułem: ‘GALILEE AVAIT-IL TORT OU RAISON?‘ („GALILEUSZ, MIAŁ RACJĘ CZY SIĘ MYLIŁ?”)
Z tych kolejnych odkryć wynika, że Jeruzalem, miejsce, gdzie dokonało się Odkupienie, nie tylko jest w centrum Ziemi, jak wskazuje na to Psalm 73, ale jest także centrum świata. Wszechświat geocentryczny jest zatem, tym bardziej, chrystocentryczny, ponieważ Chrystus umarł tam na Krzyżu. Potwierdza to święty Paweł : ‘To w Jezusie Chrystusie wszystko zostało stworzone… wszystko zostało stworzone przez Niego i dla Niego’ (Kol, 1,16)
Od Świętych Kobiet przy Grobie, w Jeruzalem centrum Ziemi i wszechświata, jeden krok, jeden tylko, krok kilkudziesięciu lat w służbie nauki i prawdy. Odzwierciedleniem jego twórczości pozostanie legendarny już cytat Fernanda Crombette’a:
‘Wiara, daleka od bycia gasidłem nauki i ducha, jest jej prawdziwym światłem”.
Po wszelkie informacje uzupełniające:
Ceshe – Stowarzyszenie Przyjaciół Fernand’a Crombette’a i jego dzieła Adres pocztowy : BP 1055 – 59011 Lille Cedex (France)
Tel. : 06 15 87 72 01 – cesheadm@wanadoo.fr Site internet : https://www.ceshe.fr
Dernière publication
